Дженнифер Хеймор - Соблазнительное предложение

Семья Эммы с большим нетерпением ждала поездки в Лондон, в особенности ее новый деверь, Бертрам, который взял на себя обязанность рисовать Джейн в разноцветных нарядах и предлагал, платья каких оттенков ей непременно нужно носить в городе.

– Джейни, – говорил он. – Небесно-голубой, вот что. Голубой – такой красивый цвет!

Но на следующий день передумывал в пользу цвета лаванды. Потом лютика. Потом сирени. Потом примулы. Бертрам обожал разные цвета.

Люк и Эмма любили друг друга все сильнее, их любовь окрепла и расцвела, а отношения с каждым днем делались все ближе. Были и ночные кошмары. Были и ссоры. Но крепкая любовь и верность друг другу оставались неизменны.

И вот сейчас, чудесным весенним днем, они стояли перед домом, держась за руки. Вокруг суетились слуги, готовились к отъезду, грузили багаж в кареты. Эмма подняла лицо к солнцу и вдохнула теплый воздух. Затем посмотрела на Люка. Тот улыбался.

– В Лондон, – пробормотала она.

– В Лондон, – согласился Люк.

– Домой, – сказала Эмма, и в ее голосе проскользнула нотка удивления.

Люк крепче сжал ее руку.

– А Лондон стал для тебя домом?

– Да. Я скучаю по тому времени, когда мы были там с тобой.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Я тоже. Все время думаю про мою кровать. Про все то, что мы с тобой на ней проделывали. И про то, что я намерен делать на ней с тобой в будущем.

Эмма затрепетала и спросила так тихо, что он ее едва расслышал:

– А ты будешь снова привязывать меня к кровати?

– Всенепременно. Я буду привязывать тебя шелковой тесьмой, замысловатыми узлами, с руками и ногами, раскинутыми в стороны, к моему вящему удовольствию. И делать с тобой всякие порочные штуки ночь напролет.

– О-о, – выдохнула Эмма, ощутив теплую волну возбуждения.

Его глаза дерзко заблестели.

– Ты хочешь меня, правда?

– Люк…

– Прямо здесь, прямо сейчас. Хочешь, чтобы я взял тебя. Обладал тобой. Заставил кончить.

Глаза Эммы расширились, она украдкой огляделась.

– Но тут везде люди.

Люк небрежно махнул рукой.

– Они не обращают на нас никакого внимания, ангел. Пойдем со мной. Прогуляемся.

Крепко держа Эмму за руку, он повел ее за дом, в сад. Некоторые цветы, посаженные много лет назад ее матерью, все еще робко цвели и выделялись на фоне постриженных кустов и зеленой травы как яркие сполохи красок.

Люк прижал Эмму к задней стене дома, опустился на колени, задрал ей юбки и начал благоговейно ласкать потайное местечко губами так пылко, что она забыла о людях по другую сторону дома. Забыла обо всем, кроме Люка и даруемого им наслаждения.

Прижимая ее к стене, он вошел в нее пальцами и гладил, гладил, пока язык описывал немыслимые круги по самому чувствительному месту.

Ее бедра подавались ему навстречу, она негромко вскрикивала. А затем достигла удовольствия столь сильного, что все ее тело содрогнулось. Наступило такое наслаждение, такой покой.

Когда все завершилось, у нее подогнулись колени, но Люк не дал ей упасть. Подхватив Эмму на руки, он снова прижал ее спиной к стене и скомандовал:

– Обхвати меня ногами.

Она послушалась, и он вошел в нее одним мощным толчком. Эмма прикусила его за плечо, чтобы не закричать.

Люк двигался в ней сильными, грубыми толчками, не отводя от нее пронизывающих голубых глаз, крепко удерживая руками ее бедра.

– Люк, – стонала Эмма. – Люк!

Его естество сделалось невероятно твердым, толчки невероятно мощными. А тело его было таким надежным и сильным.

– Я люблю тебя, ангел, – выдохнул Люк и, продолжая прижимать к стене, излился в нее.

Эмма обвила его руками, полностью открылась, принимая в себя все до последней капли. Ей нужен был этот мужчина весь, целиком, на меньшее она не соглашалась – и он отдавал ей всего себя.

Отдышавшись, Люк осторожно поставил ее на землю, прижался лбом к ее лбу, а Эмма застегнула на нем бриджи.

Взяв его лицо в ладони, она нежно поцеловала его и, улыбнувшись, спросила:

– В Лондон?

– В Лондон, – согласился Люк.

Рука об руку они обогнули дом, и к ним тут же подошел Бертрам, держа в руках пару ботинок, которые считал потерянными. Следом торопливо подбежала Джейн с вопросами о том, как запирать дом. Тяжело опираясь на трость, подошел отец и поинтересовался мнением Люка о лошадях, которых он сам выбирал для этой поездки.

Люк и Эмма украдкой обменялись улыбками и повернулись к разношерстной семье, чувствуя, как в них бурлит и рвется наружу счастье.