— Я могу позволить себе все, что угодно, — отрезал Робин.
— Но зачем ты с ним сюда пришел? — спросила Эмма, чувствуя, что сейчас начнет кричать.
— Неужели тебе непонятно? А кто представил этого типа леди Мэри?
Эмма изумленно воззрилась на брата.
— Он не дает ей проходу, внушая ей самые нелепые мысли, в частности, что родители поступают ужасно, не разрешая ей выезжать в свет из-за траура.
Эмма смотрела на него непонимающими глазами.
— У нее совсем нет опыта, — продолжал Робин. — Она не понимает, что Орсино — опасный человек.
— Но… — пролепетала Эмма.
Разговор с Робином принял неожиданный оборот.
Вот я и решил, что надо отвлечь от нее Орсино, — заключил Робин.
— Конечно, но…
— Ты этого сделать не можешь, потому что с таким человеком женщине иметь дело негоже. Ну, так вот… — Робин пожал плечами.
Изумленная, Эмма смотрела на него во все глаза. Все оказалось иначе, чем она себе представляла.
— Я же сказал, что помогу тебе с этой девчонкой, — ответил Робин на ее немой вопрос. — Вот я и помогаю. Орсино она не так уж нужна, его больше интересует карточная игра. Если я буду с ним играть, он не сможет ей навредить.
— Но он же тебя обчистит!
Робин горько усмехнулся:
— Похоже на то. Ему чертовски везет.
— Он жульничает!
— Вот как? Тогда понятно.
— Тебе нельзя с ним играть, — настаивала Эмма.
Ее брат пожал плечами:
— Надо же как-то его занять. Он мало кого знает в Лондоне, и если он не будет со мной, то будет приставать к леди Мэри.
Эмма поняла: этой невысказанной угрозой Орсино вынудил Робина привести его к Барбаре Ремплинг. Облегчение, которое она испытала, поняв, что Робин вовсе не азартный игрок, растворилось в страхе: нельзя позволить брату иметь дело с Орсино. Тот найдет способ совратить его.
— Ты не должен связываться с Орсино, — убеждала она брата. — Я сама позабочусь о леди Мэри.
Робин скептически посмотрел на нее.
— Как? — спросил он.
Эмма колебалась с ответом. Робин кивнул, словно она подтвердила его мысль.
— Орсино — подозрительный субъект, Эмма. Тебе лучше держаться от него подальше.
Эмма смотрела на брата с любовью и отчаянием. Ей было трудно поверить в то, что он пытается ее защитить. Робин был еще ребенком, когда на ее пути уже встречались самые закоренелые негодяи.
— Я справлюсь с Орсино, — сказала она. — У Эдварда все друзья были вроде него. Я привыкла иметь дело с такими личностями.
Робин, казалось, был потрясен.
— Все? А я думал… я считал, что ты не понимаешь, какой он прохвост.
— Я отлично это понимаю. Пожалуйста, Робин, держись от него подальше. Дело не только в том, что он шулер. Он вообще страшный человек.
Робин упрямо сжал губы.
— Я обещал тебе помочь, — заявил он. — И я не собираюсь ретироваться при первой же трудности. Можешь на меня положиться.
— Но какой прок будет от твоей помощи, если я все время буду о тебе беспокоиться?
— Не надо обо мне беспокоиться.
Глаза Эммы наполнились слезами. Кажется, он действительно мужает на глазах, и из него, видимо, получится достойный человек. Но ему не следует связываться с Орсино. Он не представляет себе, на что тот способен.
— Робин… — начала она.
— Не пытайся от меня избавиться, — перебил он ее. — У тебя все равно ничего не выйдет.
Господи, — с отчаянием подумала Эмма. — Если бы я не попросила его помочь мне с леди Мэри, он даже не знал бы о существовании Орсино.
— Дело не в том…
Портьеру отодвинули, и перед Эммой предстал хмурый Колин.
Он увидел, что она шмыгнула за портьеру, и, когда прошло несколько минут, а она все не появлялась, начал беспокоиться. Увидев ошеломленные лица Эммы и Робина, он понял, что прервал конфиденциальный разговор.
— Сент-Моур, как я рад вас видеть, — радостно сказал Робин. — Я думал, что Эмма здесь одна.
— Нет, — ответил Колин.
— Вот и отлично, — по-товарищески кивнул ему Робин. — А то мне надо возвращаться к игре. Орсино, наверное, удивляется, куда я делся.
— Робин! — протестующе воскликнула Эмма.
— Сначала объясни, что происходит, — потребовал Колин.
Робин посмотрел на Эмму, словно спрашивая, что можно говорить, а что нет.
Колин побелел он гнева. Эмма прикусила губу, не зная, как быть.
— Не беспокойтесь, — сказал Робин, пытаясь примирить мужа и жену. — Я обо всем позабочусь.
И, не дожидаясь, пока Колин или Эмма выразят в этом сомнение, вошел в залу.
В коридоре было пусто и тихо. Эмма смотрела в пол.
— Он, видите ли, обо всем позаботится! — сдавленным голосом проговорил Колин. — Тебя что-то расстроило, и ты обратилась за помощью к этому… этому мальчику?
Как ему объяснишь? — думала Эмма.
— Что у тебя было с Орсино? — жестко спросил Колин.
— У меня с Орсино? — Эмма попыталась придумать какую-нибудь невинную отговорку, но ей ничего не пришло в голову. — Он… знакомый Эдварда. Когда я увидела с ним Робина, я испугалась, что он… Но я ошиблась, — торопливо добавила она, опасаясь, что Колин потребует разъяснений.
Колин же был в ярости, и одновременно ему было очень больно. Она доверилась брату, а не мужу.
— Я устала, — сказала Эмма, отводя глаза. — Поехали домой.
— Нет, сначала ты расскажешь мне, что происходит.
— Я же говорю, что ничего не происходит.
— И ты думаешь, что я этому поверю?
— Ты хочешь сказать, что я лгу? — вспылила Эмма.
— Ты что-то скрываешь.
— Но тебя это не касается.
— Меня касается все, что касается тебя! — крикнул Колин. — И я желаю знать правду, Эмма! Расскажи мне сейчас же!
Эмма вздернула подбородок:
— Ты ничего не добьешься тем, что будешь на меня кричать в игорном доме.
Колин понял, что потерял контроль над собой, и постарался взять себя в руки.
— Я хочу домой, — повторила Эмма.
Она отодвинула портьеру и пошла к выходу. Колину ничего не оставалось, как идти следом. Он чувствовал на себе заинтересованные взгляды, особенно взгляд наблюдательных черных глаз человека, сидевшего за угловым столиком.
Лакей открыл дверцу модного ландо Эммы и подал ей руку. Она спустилась по ступенькам и приготовилась войти в свой дом. Эмма возвращалась от свекрови, которая выразила полное одобрение ее планам заново отделать Треваллан, хотя и сказала:
— Сама я никогда не любила там жить — сплошные сквозняки и страшная скука.
Сколько еще ей предстоит притворяться, что она ведет обычную жизнь светской женщины? Все мысли Эммы были заняты дилеммой Орсино. Ее неумелые попытки выяснить, почему он приехал в Англию, окончились неудачей. Все планы, как его обезвредить, имели непреодолимые изъяны. А время шло.
