— Камень действительно ничего не стоит, — спокойно произнес он. — Но дело не в этом.
— Сэр, вы должны заплатить выкуп, — взмолился Бенедикт, — иначе он убьет ее.
Хью молча смотрел на Бенедикта, размышляя над тем, стоит ли ему все объяснять. Он перевел глаза на Дунстана, тот пожал плечами, как бы говоря — вряд ли надо что-то скрывать от молодого человека.
— Ты не понимаешь, что происходит.
Можно ли что-то объяснить брату, когда жизнь его сестры висит на волоске? И как должен поступить мужчина, зная, что его жена находится в руках убийцы?
Хью заставил себя отбросить сомнения. Он не спасет Элис, если позволит страху завладеть собой. Незачем терзать себя ужасными и мрачными видениями, которые станут явью, если он потеряет Элис.
— Не правда! — пылко возразил Бенедикт. — Я совершенно ясно представляю себе, что происходит. Эдуард Локтонский похитил мою сестру и требует выкуп. Рыцари всегда требуют выкуп. Так выплатите же его, милорд! Вы должны это сделать.
— Я не могу так поступить, — отрезал Хью. — Если я оставлю зеленый камень у старой ямы, как того требует Эдуард, он наверняка убьет Элис.
Дунстан кивнул:
— Лорд Хью прав, Бенедикт.
Бенедикт в замешательстве переводил взгляд с Дунстана на Хью:
— Но… он же требует только выкуп. Он пообещал освободить Элис, если вы заплатите.
— Это не рыцарский турнир или дружеский поединок, где выкуп — неотъемлемая часть состязаний. — Хью вновь принялся изучать карту. — Мы совершили бы непростительную ошибку, предположив, что Эдуард Локтонский будет вести игру по правилам. Не стоит забывать об этом.
— Но он рыцарь! — запротестовал Бенедикт. — Он принимал участие в рыцарском турнире в Ипстоке. Я видел его там.
— После того что совершил Эдуард, его вряд ли можно назвать рыцарем, — проворчал Дунстан.
— До сих пор он вел себя как хитрая лиса, притаившаяся в засаде, выжидая, пока не подвернется удобный случай сцапать добычу. — Хью продолжал изучать ходы лабиринта. — На ристалище он старается играть по правилам. Еще бы, слишком много людей наблюдает за ним. Слишком много настоящих рыцарей придут в негодование, если он начнет ловчить и недостойно вести себя. Но это на ристалище.
— О чем вы говорите? — Бенедикт непонимающе переводил взгляд с одного на другого.
— Он зашел слишком далеко. — Хью поставил локти на стол, подперев голову кулаком. — Одно дело — захватить Ривенхолл. Тогда он знал, что мне безразлична судьба этого поместья. При других же обстоятельствах… — Хью замолчал, и фраза повисла в воздухе.
Бенедикт помрачнел:
— Следует ли из этого, что, если бы не Элис, вы бы не пришли на помощь Ривенхоллу?
— Да. Если бы Элис не бросилась защищать Ривенхолл, Эдуард получил бы его с моими лучшими пожеланиями. И он знал об этом. Но сейчас… сейчас совсем другой случай.
Другой случай… Здесь действительно что-то не так.
Хью перебирал в уме различные варианты. Допустим, Эдуард узнал о зеленом камне что-то очень важное, поэтому он не побоялся навлечь на себя гнев человека, которого прежде предпочитал обходить стороной.
Так что же узнал Эдуард о кристалле, если, рискуя своей жизнью, попытался заполучить его?
Похитив Элис, Эдуард подписал свой смертный приговор, и он наверняка понимает это.
— Разумеется, здесь совершенно другой случай! — Бенедикт в отчаянии ударил кулаком по столу. — Но почему вы так уверены, что Эдуард, получив выкуп, убьет Элис?
— Пленив Элис, он тем самым бросил мне открытый вызов, — мрачно произнес Хью, рассматривая лабиринты в пещерах. — Следовательно, по какой-то неведомой причине он забыл про осторожность и больше не боится меня. Теперь он уже не лиса, а дикий кабан. Ни один зверь так не опасен и непредсказуем, как кабан…
Бенедикта охватил ужас. Кабан — самый свирепый зверь. Лишь опытнейшие и отчаянные охотники отваживались на такую охоту. Обладая мощным, сильным телом, огромными клыками и исключительной свирепостью, кабан способен убить и лошадь, и человека, если тот, к своему несчастью, замешкается выбраться из седла. Справиться с таким зверем можно только с сильными собаками, обложив его со всех сторон и поразив сразу множеством острых стрел.
— Что вы собираетесь делать? — подавленно спросил Бенедикт.
Хью задумчиво свернул пергамент.
— Я вижу только один способ справиться с диким кабаном — загнать его в ловушку и убить.
Кэтрин печально взглянула на Элис:
— После смерти сэра Мэтью Эдуард растратил почти все мое наследство, другого подходящего брака устроить для меня он не смог и потому позволил уйти в Скарклиффский монастырь. Я редко виделась с ним, чему была безмерно рада.
— Вы были счастливы в монастыре?
— Насколько это возможно с моим характером.
Несмотря на свои переживания, Элис тем не менее испытывала сочувствие и жалость к Кэтрин.
— Приоресса Джоан рассказывала о ваших приступах меланхолии.
— Работа в саду хороша для тех, кто расположен к этому труду. Я же находила удовлетворение в составлении целебных снадобий. Но, в общем, я была довольна своей жизнью.
Сидеть на твердых камнях в углу пещеры было не слишком удобно. Элис казалось, что она уже целую вечность провела вместе с Кэтрин в этой огромной пещере. И лишь беседа с целительницей помогала не терять самообладания и не поддаваться страху и отчаянию.
Сегодня вечером она не чувствовала себя так уверенно, как в тот день, когда храбро противостояла Эдуарду в поместье Ривенхолл.
Еще бы, тогда рядом с ней был Дунстан и отряд вооруженных людей Хью. Однако причина крылась в другом — в той перемене, которая произошла в самом Эдуарде. Ужасной перемене.
Неистовая ярость и какое-то безрассудное отчаяние словно вселились в него. Элис чувствовала, что сейчас он гораздо более опасен, чем во время захвата Ривенхолла. Тогда он боялся Хью. Сегодня же вечером жажда завладеть зеленым камнем заставила его забыть о всякой осторожности.
К радости Элис, Эдуард очень скоро покинул пещеру. Взяв с собой факел, он скрылся в туннеле с уверенностью человека, прекрасно разбирающегося в этом подземном лабиринте.
Вот уже третий раз Эдуард уходил из пещеры, чтобы тайно наблюдать за старым рвом.
Элис казалось, будто мрачные своды пещеры медленно сдвигаются. Пламя факела, укрепленного на одной из стен, угасало, камень над ним почернел от копоти. Мерцающие тени становились все больше и темнее.
Элис вздрогнула от странного стука о каменный пол. Она вгляделась в полумрак пещеры: Фултон и его сообщник — его звали Ройсом — сидели, скрестив ноги, и играли в кости. Оружие лежало рядом.
— Я снова выиграл! — вскричал Фултон, явно наслаждаясь чередой своих побед.
