Из-за серого камня у него за спиной появился старик.
— Да. Я с самого начала задавался вопросом, насколько вас хватит, — сказал он. — Мне было интересно, когда вы придете сюда.
— Так вы не удивлены моему появлению?
— А почему я должен удивляться? Ведь наша принцесса самая справедливая, не так ли?
— Да, самая справедливая, — повторил Эйдан. — А вы возьмете меня к ней?
— Возьму, но будьте готовы к тому, что на Волшебных островах многое изменилось. В том числе и для вас, лорд Маклауд.
Эйдан схватил мага за рукав.
— Что-то случилось с Сиреной?!
— Нет, не с вашей женой, лорд Маклауд, — ответил тот, жестом останавливая его расспросы. — Но всему свое время.
Сирена заняла свое законное место во главе стола на возвышении. Теперь она была королевой Островов, а Лахлан, когда окончательно поправился, стал ее «правой рукой». После длинных разговоров с королем Роуэном мачеха Сирены удовлетворилась местом слева. Шла подготовка церемонии коронации Сирены.
С той кошмарной ночи в Гластонбери прошел почти месяц, и Сирена, по молчаливому согласию с Лахланом, никогда не говорила об Эйдане. Это было слишком болезненным для них обоих. Сирена не сообщила своему брату о решении Эйдана стереть память, а также скрыла некоторые обстоятельства его появления на свет. Лахлану и так пришлось перенести слишком много.
Она пожала Лахлану руку:
— Спасибо, что ты сегодня с нами.
Это был особенный день. Ей предстояло из принцессы превратиться в королеву, и поддержка брата много значила для нее.
Прошел почти месяц. Горе постепенно отступало, и Сирена наконец смогла что-то чувствовать. Не без помощи Фэллин и ее сестер Сирена с головой погрузилась в управление Волшебными островами и обнаружила, что права мужчин и женщин пока еще распределены несправедливо, но уже намного гармоничнее, чем прежде.
Усилиями Сирены был сформирован совет по правам мужчин и совет по правам женщин. Во главе женского совета оказалась, естественно, Моргана. Хотя это было явно снижением по положению, мачеха, казалось, была им довольна.
Сирена замечала, что с каждым днем Лахлану становится все лучше и лучше. Уходила болезненная бледность.
— Ну что, тебе лучше? — однажды спросила она его.
— Определенно, — ответила услышавшая их разговор Моргана. Она даже не потрудилась говорить вполголоса. — Он уже вовсю крутит с женщинами.
Это язвительное замечание немало повеселило сидевших за столом мужчин, а лорд Бэна и лорд Эрвин были откровенно рады за успех сына короля у леди. Женщины же посматривали на Лахлана с деланным презрением, за которым просвечивало плохо скрытое вожделение. Надо ли говорить, что Сирена знала обо всех любовных шалостях своего брата. В курсе ее держала верная Фэллин.
Сидевший вразвалку на позолоченном кресле Лахлан вопросительно поднял брови, а затем пожал плечами. Он взял со стола инкрустированную позолотой чашу, сделал глоток и забавно сморщил нос.
Сирена рассмеялась:
— Возьми мой, у меня с сахаром. Я сладкого не люблю.
— С каких это пор? — фыркнул Эйдан.
— Скоро неделя, — улыбнулась Сирена.
Она взяла кубок Лахлана, поднесла к губам и отпила, ничего не понимая. Он был таким же сладким!
— Нет! — воскликнула Моргана. — Он отравлен!
Она выбила кубок из руки Сирены, и темно-красный сок растекся пятнами по белой льняной скатерти и белому платью Сирены.
К столу бросилась стража, но Лахлан ухитрился выхватить меч Сирены и направить его на горло Морганы.
— Глупо с вашей стороны, — проговорил Лахлан.
— Нет, опусти меч! — потребовала Сирена.
К ее удивлению, Лахлан безропотно опустил меч и поставил его рядом со стулом Сирены. Она заметила, что меч против обыкновения не светился никаким цветом, когда Лахлан держал его. Она подняла глаза и увидела, что через стол на них пристально смотрит Иский.
— Время вышло, — сказал он, поглаживая бороду.
Он тоже заметил, что Нуй не светится.
Подошел король Роуэн, внимательно осмотрел и понюхал содержимое чаши.
— Сок рябины, — уверенно проговорил он, пристально глядя на Моргану.
— Нет, это не я. Я ведь спасла ей жизнь, — проговорила Моргана, поглядывая на дальнюю стену, которую облепили слуги.
Она вскочила на ноги, ее стул полетел на белый мрамор пола.
— Это Несса! — закричала Моргана, указывая на пожилую женщину, которая пряталась за спинами других.
— Взять обеих! — приказал Роуэн. — Теперь мы во всем разберемся.
Затем он посмотрел на Сирену и неожиданно улыбнулся:
— Мне очень жаль, ваше высочество, но теперь мы во всем разберемся.
— Лахлан, ты идешь? — спросила Сирена, вставая из-за стола и бросая салфетку в тарелку с золотой каймой.
— Но мы все же должны поесть.
Сирена округлила глаза. Его страсть к еде, вину и женщинам действительно была легендарной.
— Лахлан, Несса только что пыталась тебя отравить. Тебе разве не интересно узнать, за что?
— Да нет, не особенно.
— Как сын короля, ты обязан присутствовать при разбирательстве, — заговорил король Роуэн.
— Но ведь для этого достаточно присутствия моей сестры, не так ли?
Роуэн начинал злиться, и Сирена поспешила вмешаться:
— Я хотела бы, чтобы ты тоже был там.
Лахлан смял салфетку и встал.
— Хорошо, только недолго.
Роуэн протянул Сирене руку, но, взглянув на ее платье, нахмурился.
— Вы не хотите переодеться? — спросил он.
Стоявшая за королем Фэллин пристально посмотрела на Сирену и покачала головой. Сирена тоже покачала головой. После событий в Гластонбери она дала себе слово, что с любым притворством покончено. Однако желание проверить свою магию у нее все-таки было.
Сирена прикрыла глаза, произнесла заклинание и щелкнула пальцами. Когда она открыла глаза, на лицах окружавших ее людей был написан ужас.
Опасаясь того, что увидит, принцесса посмотрела вниз и увидела, что она в открывавшем плечи бронзовом платье. Вокруг талии был обернут плиссированный пояс, а глубокий вырез едва скрывал выпуклость ее грудей.
Сирена удивленно смотрела на Фэллин, которая с трудом сдерживала смех.
— Чудесно, миледи, — проговорила Шейла. — Нечто подобное вы надевали, когда судили Дмитрия.
Щелкнув пальцами, она переоделась в аметистовое платье, похожее на платье Сирены. Фэллин и Риана сделали то же самое. Сирена улыбнулась, подумав, что бы она без них делала. Эванджелина вечно была при дворе Роуэна, Моргана и Лахлан предпочитали сидеть на острове Льюис, так что виделись они редко.
Почему Эванджелина была не в ладах с Морганой, Сирена уже поняла, однако не могла понять, что стоит за презрением, которое испытывала ее подруга к Лахлану. Конечно, та самоуверенная попытка поцеловать ее не могла быть серьезной причиной. Сирена пыталась говорить об этом с Эванджелиной, но та не рассказывала.
