Тадеуш сощурил глаза:
— Ну-ка, расскажите нам, что вы по этому поводу думаете, дорогуша.
Олимпия глянула на дверь, опасаясь, что Джаред мог незаметно вернуться.
— Господа, у меня есть серьезные основания подозревать, что похититель Роберта охотится за дневником Клер Лайтберн.
— Так-так. — Магнус ударил ладонью по столу с такой силой, что серебряная посуда, зазвенев, подскочила. — Согласен. Похоже, что все сводится к дневнику. Тадеуш, чует мое сердце, мы приближаемся к разгадке.
Глаза Тадеуша загорелись.
— Деточка, поведайте нам, как далеко вам удалось продвинуться. Вероятно, мы с Магнусом сможем помочь вам.
Олимпия оживилась.
— Это было бы чудесно. Я буду вам очень признательна за поддержку. К сожалению, Чиллхерст не проявляет никакого интереса к дневнику.
Магнус тяжело вздохнул:
— Такой вот достался вам муж. Унылый и равнодушный, как рыба. Давайте перейдем к делу. Сколько вы уже расшифровали?
— Почти весь дневник. — Олимпия отодвинула тарелку и, как школьница, сложила на столе руки. Она пытливо всматривалась в своих собеседников. — Мне удалось перевести почти все самые замысловатые фразы, но я не могу расшифровать их значение.
— Давайте посмотрим, — предложил Магнус.
— Там говорится, что Властелин сирены должен примириться с Властелином морской змеи. На первый взгляд это никак не связано с Капитаном Джеком и капитаном Йорком.
— Да и поздновато для примирения, — согласился Тадеуш. — Они оба давно в могилах.
— Конечно. Но я предположила, что их потомки должны встретиться и разрешить эту загадку, — объяснила Олимпия. — Я обнаружила половинку драгоценной карты. Вторая наверняка должна быть у кого-то из наследников Йорка.
— В таком случае нам никогда не найти сокровище, — мрачно подытожил Магнус.
— Ч-черт! — Тадеуш с силой ударил кулаком по столу. — Подойти так близко к разгадке, чтобы узнать, что у нас нет ни единого шанса найти сокровище.
— Почему? — Олимпия в недоумении смотрела на их разочарованные лица.
— Мы не можем найти потомков капитана Эдварда Йорка, — грустно сказал Тадеуш. — У него не было сына. Насколько я помню, с его смертью этот чертов род прекратил свое существование.
Олимпия открыла рот, чтобы что-то спросить, но в это время раздался голос Грейвза:
— Прошу прощения, мадам. — Он внес серебряный поднос с ворохом визитных карточек и приглашений. — Утренняя почта.
Олимпия жестом отослала его прочь.
— Его светлость разберется сам. Обычно этим занимается он.
— Задержитесь на минуточку, — попросил его Магнус. — Давайте посмотрим, что вы принесли.
— Там только приглашения на различные вечера и светские приемы, — раздраженная тем, что ее прервали, объяснила Олимпия. — Нас завалили приглашениями, с тех пор как узнали, что Чиллхерст в городе.
— В самом деле? — Тадеуш вскинул брови. — И вы ходите на вечеринки и soirees?
— Что вы! — отчаянно запротестовала Олимпия. — Чиллхерст выбрасывает приглашения.
Магнус издал стон:
— Как похоже на него. Этот джентльмен никогда не умел развлекаться. Может, вскроем несколько приглашений и узнаем, что происходит в свете? Вдруг нам повезет и мы найдем где повеселиться, Тадеуш?
— Ты прав. — Тадеуш жестом велел Грейвзу вернуться к Олимпии.
— Право, я не думаю… — Олимпия не успела договорить, как Грейвз уже поставил перед ней поднос с корреспонденцией.
— Вам придется научиться развлекать себя, если вы собираетесь остаток своих дней провести с Чиллхерстом. — Магнус нежно посмотрел на нее:
— Ну распечатайте же их, весьма любопытно, кто устраивает приемы на этой неделе.
— Хорошо, если вы настаиваете. — Олимпия неохотно взяла один из маленьких белых листочков, нахмурилась при виде восковой печати. — Дайте что-нибудь, чтобы снять печать.
В один миг из кожаных ножен были извлечены стальные клинки.
Олимпия, не веря своим глазам, смотрела на оружие ее новообретенных родственников. Она пыталась разобрать узоры на рукоятках кинжалов, когда Магнус и Тадеуш одновременно протянули их ей. — Прошу вас, дитя мое, — сказал Магнус.
Олимпия вспомнила о клинке, который всегда имел при себе Джаред, и даже в первый день появления в Верхнем Тудвее.
— Это что же, каждый, кто носит имя Флеймкрестов, имеет еще и кинжал в придачу?
— Фамильная традиция, — объяснил Тадеуш. — Даже мой племянник ее придерживается.
— У Чиллхерста клинок особенный, — не без гордости заметил Магнус. — Он долго принадлежал мне, прежде чем я передал его сыну. А до этого он принадлежал Капитану Джеку.
— Что? — Олимпия вмиг забыла о приглашениях. — Неужели кинжал Джареда когда-то носил сам Капитан Джек?
— Дивная сталь! — продолжал Магнус. — Не раз спасала от смерти капитана. Потом сохранила жизнь моему сыну и даже мальчикам Тадеуша. Капитан Джек прозвал этот кинжал ангелом-хранителем, Гардианом, то есть Стражем.
— Гардианом! — Олимпия отпрянула. — Вы же сказали, что Гардиан — Джаред.
— Так он и есть Гардиан. — Брови Магнуса изогнулись. — Это тоже одна из семейных традиций: тому, кто носит этот кинжал, присваивается и его имя.
«Боже правый! Как же я сразу не догадалась?»— пронеслось в голове Олимпии.
— Что случилось, дорогуша? — заволновался Тадеуш.
— Может быть, ничего. А может быть — все. Одна из самых загадочных фраз в дневнике звучит следующим образом:
«Остерегайся смертельного поцелуя Гардиана, когда захочешь заглянуть в его сердце, чтобы найти ключ». — Олимпия метнулась от стола к двери. — Я должна немедленно увидеть его.
Стул опрокинулся, но Олимпия даже не обернулась.
— Эй, золотко… — загудел бас Тадеуша. — Магнус, она убежала. Кажется, ей что-то пришло в голову.
— За ней, дружище! — взревел Магнус.
Олимпии уже и след простыл. Перепрыгивая через ступеньки, она взлетела на второй этаж.
Пробежав по коридору до классной комнаты, она не переводя дыхания рванула на себя дверную ручку. Дверь с грохотом ударилась о стену. Итон, Хью и Роберт стояли возле глобуса. Они удивленно повернули головы на шум.
Джаред поднял глаз и увидел запыхавшуюся, раскрасневшуюся от возбуждения Олимпию.
— Что-нибудь случилось, дорогая?
— Пока не знаю. — Олимпия услышала позади себя шаги Магнуса и Тадеуша. — Чиллхерст, пожалуйста, дай мне твой кинжал!
Чиллхерст кинул удивленный взгляд на отца и дядю:
— Что здесь происходит?
— Черт меня подери, если я знаю! — весело отозвался Магнус. — Наша девочка рванула сюда на всех парусах, мы еле поспели за ней!
Не будь Олимпия так взбудоражена, она бы съежилась под тяжелым взглядом Джареда.
