– Нет! – свирепо прорычал он, ломая ее исступленное сопротивление. – Все кончено! Разве ты не понимаешь? У меня нет теперь иного выхода!
– Выход есть всегда, – прошептала Эйнджел сквозь слезы, но он не хотел ее слушать и грубо швырнул прямо в полутьму шахты.
– Мне очень жаль, Эйнджел, – еще раз удивительно спокойно сказал он и, прежде чем она закричала, нажал на курок пистолета.
Рейчел ворвалась в тюрьму с криком:
– Я должна немедленно видеть Холта Мерфи! Прежде чем помощник шерифа и стоявший рядом капитан Рено успели что-либо сказать, она распахнула дверь, которая вела в камеру Холта, и, увидев его, закричала: – Эйнджел пропала!
– Пропала? Что ты хочешь сказать? – Серые глаза Холта встревожено сверкнули. – Неужели Крэддок?
Рейчел замотала головой:
– Я не знаю! Я не могу найти ни ее, ни Нила, и никто не может мне помочь!
– Что здесь происходит? – спросил вошедший вслед за Рейчел Рено.
– Моя жена пропала, – повернувшись к представителю федерального суда, сказал Холт. – Мы считаем, что ее насильно увезли. Капитан, я должен выйти отсюда!
Рено с сожалением покачал головой:
– Очень жаль, но это невозможно. Впрочем, если эта молодая леди объяснит помощнику шерифа, что случилось...
– Помощнику? Этой ничтожной свинье? – взорвалась Рейчел.
В этот момент в дверях появился Элия Перри.
– Эй, полегче, дамочка... – возмущенно пробубнил он.
– Вполне возможно, ее увезли в Миссури, – быстро заговорил Холт. – Обещаю сразу же вернуться в тюрьму, но тут без меня не справиться. Этот Крэддок – безумец!
– Крэддок? – невозмутимо повторил Рено, доставая свой блокнот и карандаш. – Будьте добры, скажите по буквам. Он тоже поставляет оружие мятежникам?
– Да нет же! – взорвался Холт, хватаясь за го лову. – Рейчел, объясни этому достопочтенному джентльмену, в чем дело, иначе я за себя не ручаюсь!
Рено проворно отодвинулся от Холта, а Рейчел начала быстро, но толково объяснять события последних недель. Рено не совсем все понял, так как стал задавать много вопросов, но, в конце концов, махнул рукой и сказал:
– Этого вполне достаточно, мисс...
– Максвелл, – подсказала ему Рейчел, слегка смутившись, Рено очень понравился ей.
– Конечно, все это ужасно, – начал капитан, – но я не могу выпустить вас, Холт, пока не будут сняты все обвинения...
– И зачем только я все это вам рассказываю! – саркастически воскликнул Холт. – Вы же слишком озабочены тем, чтобы не упустить узника, вина которого даже еще не доказана, не думая о том, что сейчас под угрозой жизнь моей жены!
– Не похоже, чтобы этот ваш Крэддок мог причинить какой-то вред миссис Мерфи, – невозмутимо возразил Рено. – Скорее всего в его планы входит украсть у вас жену и увезти ее подальше отсюда.
– Увезти? – эхом откликнулся Холт. – Увезти? Проклятый лягушатник! И это все, что ты можешь сказать? На карту поставлена жизнь моей жены!
– Сочувствую, – ледяным тоном произнес Рено, повернувшись к Перри, он приказал с удвоенным вниманием следить за узником. Затем он проводил Рейчел к выходу, не заметив, к ее счастью, напильник, переданный ею Холту сквозь прутья решетки.
Осторожно перепилив последний прут решетки, Холт тихо опустил его на пол. Образовавшаяся дыра была достаточной, чтобы он мог боком протиснуться в нее. С минуты на минуту могли войти капитан Рено или Перри с ужином.
Холт начал осторожно протискиваться в тесную щель, морщась от боли, когда прутья задевали его кожу. Он уже наполовину достиг своей цели и тут услышал приближавшиеся голоса. Тихо чертыхнувшись, он вернулся в камеру, закрывая спиной щель в решетке. Внешняя дверь отворилась.
– Не нравится мне все это, – услышал Холт ворчание помощника шерифа, пропускавшего в дверь чело века, при виде которого Холт не мог удержать улыбку.
– Жан-Клод! Значит, ты выжил! А я уж совсем было похоронил тебя!
– Я действительно чуть не умер, – ответил француз, и широкая улыбка осветила его бородатое лицо. —= Да, друг, твое жилище не слишком похоже на гостиницу, – заметил он, оглядывая камеру Холта.
Поколебавшись, Перри вышел из камеры и, закрыв за собой дверь, вернулся к прерванному ужину. Как только тяжелая дверь за ним закрылась, взгляд Жан-Клода упал на дыру в решетке, проделанную Холтом.
– Так зачем ты за мной посылал? Я вижу, ты и без меня прекрасно справляешься!
– Щель узкая, но я уверен, что смогу пролезть в нее. Ты пришел как нельзя кстати, Жал-Клод, мне нужна твоя помощь!
– Что на этот раз? – добродушно поинтересовался охотник. – Мало тебе было втянуть меня в свои дела с Маской?
– Ты же знаешь, было слишком опасно переправлять оружие напрямую от меня к индейцам, – тихо проговорил Холт. – Кроме того, ты получил неплохую прибыль, которой тебе, как я вижу, хватило на отличные меха!
Жан-Клод добродушно усмехнулся откровенной шутке Холта.
– Тебе нравится моя шуба? – Он бережно погладил густой коричневый мех. – Хочешь, я добуду тебе такую же, не бесплатно, конечно...
– Ну конечно! – усмехнулся Холт, в глубине души радуясь приходу неугомонного француза. Уже несколько лет они вместе вели рискованные дела, хотя Холт не подал и виду Эйнджел, что прекрасно знаком и с Жан-Клодом, и с Ококой. Особенно это было труд но, когда Жан-Клод оказался серьезно раненным.
– Как твоя голова? – спросил Холт, показывая на висок.
Поморщившись от воспоминаний о боли, француз вздохнул.
– Теперь уже лучше, дружище, но у меня все ещё продолжаются видения и сны, в которых я вижу пре красного ангела, склонившегося надо мной – золотоволосую красавицу с небесно-голубыми глазами.
– Ангел, о котором ты говоришь, моя жена, – перебил его Холт. – Она заботилась о тебе, пока мы везли тебя в Денвер, и держала за руку, когда ты бредил о какой-то Анне-Марии!
Жан-Клод расхохотался:
– Ну да! Ведь Окока рассказывала мне о твоей прелестной женушке, как я сам об этом не догадался? Окока говорила, что у нее желтые волосы и глаза цвета камня Зуни.
– Окока с тобой? – прервал его Холт.
– Да, она с ребенком осталась в пансионе. В гостинице нас не приняли, заявив, что не хотят связываться с любителями индианок и их краснокожими скво! – ухмыльнулся Жан-Клод, тщательно скрывая обиду.
– Да, в этом городишке людям еще надо многому научиться, – пробормотал Холт, снова протискиваясь сквозь отверстие в решетке.
– Что ты задумал, Мерфи? – встревожено спросил Жан-Клод.
– Сейчас увидишь.
Мгновение спустя Холт уже стоял по другую сторону решетки, довольно улыбаясь.
– Теперь твоя очередь, Жан-Клод. Эйнджел, моя Эйнджел, в опасности. Ты должен отвлечь внимание помощника шерифа, пока я не улизну на улицу. Встретимся у заднего крыльца. Ты верхом или в фургоне?
