Теперь вверх полезли уже брови Рэна:
— Только кое за что?!
— Ну, хорошо! Готова принести извинения за все, что натворила. Это вас устроит?
— Нет, если за ваш новый гардероб я начну получать сумасшедшие счета.
— Рэн, в вас нет ни капли романтики!
— Бесспорно.
Эти краткие ответы были так далеки от того, чего ожидала Шарлотта. Она вновь посмотрела в лицо мужу. В глазах его была усталость, а в уголках тонких губ — скорбь.
— Знаете, о чем я сейчас думаю, Рэн? О том, что вы вечно будете считать гинеи и пенсы. А жизнь слишком коротка, чтобы подчинять ее бухгалтерии.
Рэндольф вновь начал перебирать бумаги.
— Вы полагаете, я не должен подсчитывать ваши дурные поступки?
В душе Шарлотты шевельнулось сомнение. Подъезжая к дому, она была уверена, что Рэна пусть даже немного, но взволнует неожиданное появление жены. Увы, этого не произошло.
Более того, Рэн, как оказалось, вел учет всем ее промахам, ошибкам и поступкам, которые считал дурными.
Упавшим голосом Шарлотта ответила:
— Нет, не должны! Я согласна, что порой вела себя легкомысленно. Была не в меру раздражительной и несдержанной. Иногда даже нескромной. Но причина для всего этого была одна: полное отсутствие внимания с вашей стороны.
Рэн с упреком посмотрел на жену. Если бы Лотта знала, скольких мучений ему стоило ее долгое отсутствие и какую боль причиняли воспоминания о прошлых счастливых днях!
— Вы никогда не были обделены моим вниманием, Лотта. Надо быть справедливой!
— Неужели вам не понятно, о каком внимании я говорю? Мне не хватало вашей любви. Если хотите, страсти…
Не выдержав ее горького взгляда, Рэндольф опустил голову и с трудом выдавил из себя:
— Я полагал, что вы нашли себе другие развлечения.
— Да, я пыталась. Стала играть в карты, устраивать дома званые вечера. Но разве это могло заменить объятия самого близкого человека?
— А как же ваши друзья? Насколько я понимаю, среди них был некто, постаравшийся вас утешить. Разве не так?
— Я готова согласиться с вами, — подхватила тему Шарлотта. — Друзья у меня были и есть. Но большинство обожают праздную жизнь и сплетни. Это не только скучно, но даже противно! Я уже решила найти себе компанию поинтереснее.
Пальцы Шарлотты нервно пробежались по столу. Правда, ей приятнее было бы почувствовать под ними не сукно, а упругую грудь Рэндольфа.
— Знаете, Рэн, — попыталась она сменить тему разговора, — я обнаружила у себя некоторые способности архитектора. И теперь намерена применить их на практике. Например, перестроить флигель этого дома. Или же перекинуть мостик через ручей в нашем имении. Можно подумать и о маленьком деревянном домике на его берегу.
— И вы серьезно полагаете, что я дам на это хотя бы один пенс?
В его голосе звучало раздражение, если не злоба. Шарлотта заметила это и сделала попытку смягчить мужа:
— О, Рэн! Не будьте таким занудой!
Рэндольф пытливо посмотрел на жену, пытаясь понять, чего она хочет.
— Другими словами, вы вернулись, чтобы создать памятник всему тому, что успели наворотить за эти недели?
Лотта достала из ридикюля веер и принялась яростно им обмахиваться. О, как она хотела, чтобы Рэн встал, подошел к ней и заключил ее в объятия! Вот тогда она и сообщит ему самую важную новость! Но видимо, он не собирался этого делать… Что ж, сказать все равно надо!
Шарлотта вздохнула, потупила взор и, слегка покраснев, проговорила нетвердым голосом:
— Я должна сказать вам нечто очень важное.
— Лотта, я уже знаю…
— Знаете?! Откуда? Первые признаки я почувствовала еще до отъезда из Лондона. Но тогда не обратила на это серьезного внимания и ничего вам не сказала. Однако чуть позже, уже в Бате… Рэн, там у меня уже не осталось никаких сомнений!
Шарлотта замолчала и посмотрела на мужа. Лицо его было каменным.
— Я так счастлива, милый! Кажется, мы обретаем то, чего так долго желали!
— Удивляюсь, как у вас духу хватает говорить все это мне в лицо?! — резко ответил Рэндольф.
— Рэн, дорогой, кому же еще я должна была это сказать, как не вам?
— А я не желаю слышать от вас такого рода признаний!
— Не выдумывайте, Рэн! И не создавайте нам обоим лишних проблем! Я понимаю, вы чертовски злы на меня. И не зря! Ведь я вас бросила! Но все это в прошлом. Ваша жена вернулась и сидит здесь, перед вами. Да, вы гораздо лучше меня знали, как должна строиться наша жизнь. А я не желала не только понимать вас, но даже слушать! К тому же с самого начала я очень боялась того, что сейчас со мной происходит. Боялась боли, всякого рода неприятных явлений, неизбежных для женщины в подобном положении… Даже боялась умереть… Вы ведь знаете, что моя мама… — Шарлотта судорожно сглотнула. — Но теперь… Теперь, скажу вам откровенно, я счастлива!
Это было уже слишком! Рэндольф издал звук, похожий на рычание, и буквально вжался в спинку кресла, чтобы не ударить жену.
— Довольно! Я наслушался более чем достаточно!
— Но, Рэн…
— Нет, мадам! Возможно, я недооценивал вас и переоценивал себя. Но слушать, как законная жена в упоении расписывает то, что получила от своего любовника, больше не могу!
— Какого любовника?! — оторопела Шарлотта.
— Дарлингтона! — потеряв всякий контроль над собой, заорал Рэндольф.
— Джека?!
— С какой же любовью вы произносите это имя!
— Да… Но…
— Не дотрагивайтесь до меня! — Рэн отшатнулся от Шарлотты. — Или я за себя не ручаюсь!
— Что вы себе позволяете?! — выкрикнула она. — Можно ли так мерзко вести себя по отношению к женщине?! Опомнитесь!
У Рэна перехватило дыхание. Лотта права! Ведь у него было несколько недель, чтобы все обдумать, включая собственное поведение в случае возвращения жены. Он даже вторично поехал в Бат, чтобы забрать оттуда Шарлотту. Но не доехал пятнадцати с небольшим миль… Не доехал потому, что понял бесполезность этого шага. Ведь Шарлотта сама, добровольно убежала из дома. Убежала потому, что не хотела с ним жить! Может ли он ее заставить? Нет! Если бы она решила вернуться, то сделала бы это сама, без всякого нажима с его стороны. И даже если он силой вернет ее домой, разве от этого что-то изменится?
Лотта вернулась. Стоит перед ним. Но он, Рэн, думает о том, что еще никогда они не были так далеки друг от друга и от своего счастья…
Он провел ладонью по волосам и только теперь обнаружил, что не надел парика.
— Простите, — сказал Рэндольф голосом, которого и сам не узнал. — Признаюсь, у меня нет опыта в столь щекотливом деле, как обсуждение с собственной женой достоинств ее любовника.
— Рэн, неужели вы поверили…
— Да, поверил! — прервал Шарлотту Рэндольф. — Поверил после того, как своими глазами увидел вас в объятиях Дарлингтона!
