Когда Дэр ушел, Ориана подошла к зеркалу, висевшему над каминной полкой. Ее шиньон не растрепался под шляпой, Ориана поправила лишь несколько выбившихся из прически прядей. Дорожный костюм вместо подвенечного платья – у нее так будет уже во второй раз. Она и не подумает переодеваться, ей не меньше, чем Дэру, хочется, чтобы их отношения были скреплены навеки как можно скорее. Ориана застегнула на шее ожерелье из горного хрусталя и заменила серьги теми, что подарил ей Дэр.
Призывы Дэра собрали всех слуг в гостиную. Сияющая радостью Сьюк появилась под руку со своим мужем. Священник прочувствованно произнес слова обряда, когда Дэр надел кольцо Ориане на палец, соединил их руки и объявил мужем и женой. Портреты короля Карла и Нелли Гуинн, казалось, взирали на процедуру с одобрительными улыбками.
После церемонии Ориана принимала поздравления своих слуг. Сьюк, все еще ошеломленная собственной свадьбой, пожелала хозяйке большого счастья, а Ориана в свою очередь тепло и сердечно поздравила ее. У супругов Ламли на глазах были слезы.
– Ваша матушка и не надеялась, что вы станете ее светлостью, – сказала экономка.
– И мы тоже, – добавил дворецкий.
Луи приготовил сказочный ужин из любимых блюд Орианы. Слуги разошлись, ушел и священник, достойно вознагражденный.
Муж Орианы взял ее левую руку и поднял вверх, чтобы полюбоваться блеском камня в кольце.
– Камень с острова Мэн и лондонское золото, – произнес он. – Подходящий символ нашего брака. – Поднеся пальцы Орианы к губам, он добавил: – Ты сделала меня очень счастливым, Ориана.
– Идем со мной, – позвала она.
Обойдя стоящие в холле ящики от Бродвуда, они поднялись по лестнице.
– Я жила в этом доме девочкой, потом вдовой, – обратилась к Дэру Ориана, когда они вошли в ее спальню. – Ни одна живая душа в Лондоне этому не поверит, но ты первый мужчина, которому я предложила разделить со мной эту постель.
Дэр надолго задержал взгляд на картине Пуссена, изображающей вакханку, которая переходит ручей, восхитился вслух ее красотой и повернулся к Ориане. Он начал раздевать ее, и Ориана оказалась обнаженной, как и вакханка.
– Ты гораздо красивее, – сказал он, лежа рядом с ней на постели и забирая в руки одну за другой пряди ее волос, которые укладывал затем на подушку в виде ореола вокруг ее головы. – И уж определенно ты более респектабельна.
Это определение Ориане трудно было применить к себе – разве что в будущем она к нему привыкнет. Тем более что оно ни в коей мере не сочеталось с тем, как вел себя сейчас по отношению к ней ее возлюбленный и желанный супруг.
Глен-Олдин, остров Мэн
Апрель 1800 года
Ориана радовалась мягкому теплу весны, оно давало ей возможность пойти в старый сад, взяв с собой мандолину. Она сидела, перебирая струны, под цветущими деревьями, а ее лошадка, пони Глистри, пощипывала травку поблизости. Ориана играла и смотрела на виллу, в которой они с мужем провели столько счастливых месяцев, предаваясь радостям любви.
Совсем немного времени оставалось им наслаждаться покоем и красотой долины – через два дня они с Дэром собирались отплыть в Англию.
«Сто раз целуй меня, и тысячу, и снова, – пела Ориана. – Еще до тысячи, опять до ста другого...» По просьбе Дэра она положила на музыку любимое им стихотворение Джонсона[24]. На последних нотах в музыку ворвалась песенка дрозда. Ориана замерла и стала слушать коллегу-певца.
Чуть позже она увидела, что по тропинке от рудника идет ее муж, который ушел туда с утра, чтобы дать последние указания управляющему.
– Что за прекрасное создание затаилось здесь? – спросил он, притворяясь, что это для него сюрприз. – Леди Корлетт, почему вы не занимаетесь планом размещения гостей за сегодняшним обедом?
– Это сделают за меня Уингейт и Сьюк, а я решила воспользоваться последними оставшимися часами безделья. В Англии мы будем очень заняты.
Сначала они поедут в Дербишир – проверить улучшения, произведенные в жилищах шахтеров на деньги, полученные от первых благотворительных концертов, которые дала Ориана. После весенних скачек в Ньюмаркете Ориане предстояло выступить в Бери-Сент-Эдмондсе. На успех этого концерта можно было уверенно рассчитывать, герцогиня Хафорд энергично распродавала билеты.
– Скольких гостей мы ждем сегодня вечером?
– Твоих кузенов Гилкристов, лорда и леди Гарвейн, чету Керфи и новоиспеченных молодоженов мистера и миссис Бак Уэйли. – Ориана прислонила мандолину к стволу ближайшего дерева. – Нед поиграет нам потом, однако заполучить его стоило прямо-таки героических усилий, на него такой большой спрос!
Дэр процитировал с усмешкой:
– «Мистер Кроуи, знаменитый исполнитель из лондонского Воксхолла и театра «Садлерз-Уэллз». При таком впечатляющем титуле неудивительно, что он у нас на острове, так сказать, «музыкант нарасхват». – Дэр наклонился и бросил Ориане на колени пригоршню камешков. – Попробуй их классифицировать.
Ориана брала камешек за камешком и уверенно произносила их названия:
– Пирит. Кальцит. Кварц. Свинцовый блеск.
– Что за умница мой помощник! – похвалил ее Дэр. – Я возьму их с собой в Лондон и подарю Британскому музею или использую во время моей презентации в Королевском обществе.
Примерно через месяц после того, как они стали мужем и женой, сэр Джозеф Бэнкс представил Дэра в качестве кандидата на вступление в члены этого знаменитого общества. В начале года пришло письмо о его избрании с приглашением выступить на заседании общества и предложением представить свои труды для публикации. За зиму он заново просмотрел и дополнил свой трактат и закончил иллюстрации. Ориана сопровождала его в долгих странствиях по острову в поисках геологических феноменов, с которых он мог бы делать наброски для своих иллюстраций.
Прежде она не нуждалась в специальной обуви для прогулок. Теперь же на ней были именно такие ботинки. Их сильно изношенные носки торчали из-под голубой оборки ее платья. Взглянув на них, Ориана сказала:
– Не забыть заказать в Лондоне новую пару сапожнику.
Дэр достал записную книжку и карандаш.
– Я добавлю это к нашему списку. Что-нибудь еще? – спросил он. Ориана покачала головой. – Ни платьев, ни шляп? Может, экипаж для поездок по городу?
– Нет, если мы не хотим быть расточительными.
– Это было нужно в прошлом году. Как утверждают мои банкиры, новый финансовый год начался 25 марта, на Благовещение. Теперь я могу себе позволить потакать всем твоим прихотям и оплатить все счета твоих портних и модисток. Мои собственные потребности невелики, хотя я и собираюсь приобрести один предмет для Скайхилла.
