Окружившие повозку таможенники шагнули вперед, нацелив винтовки на людей Грега. Трое мужчин в глубине фургона не потянулись за оружием. Один из сидевших на козлах соскочил на землю и метнулся к задней двери трактира, но та была заперта. Выстрела в ногу оказалось достаточно, чтобы подручный Хаммитта оставил попытки бежать. Нейтан принялся успокаивать лошадей, опасаясь, что те могут взбрыкнуть и понести, испугавшись шума, но животные лишь вскидывали головы, послушно стоя на месте. Вероятно, они привыкли к крикам и выстрелам. И все же Нейтан быстро стреножил одну из них поводьями. Оливер тотчас вскинул вверх руки. Грег неохотно последовал его примеру. Выхватить из-за пояса пистолет он не мог – слишком много винтовок целилось ему в грудь.
Нейтан направился к Грегу, однако Арнольд удержал его, схватив за локоть. Тем временем один из солдат, вытащив Хаммитта из повозки, отобрал у него оружие.
– У нас есть признание Грега. Теперь мы обвиним его в убийстве.
Заверение Арнольда вызвало у Нейтана лишь досаду.
– Дайте мне всего пять минут с ним наедине, – попросил он.
Но Бердис слишком хорошо знал своего друга.
– Об этом и речи быть не может. Я не смогу повесить мертвеца.
– Одну минуту. Всего одну.
Арнольд на мгновение задумался, потом неохотно кивнул.
– Ладно. Даю вам ровно минуту, и ни секундой больше.
Поняв, что сейчас произойдет, Грег втянул голову в плечи и поднял сжатые кулаки. Он не привык к честному бою. Хаммитт предпочитал убивать выстрелом в спину, отдавать приказы подручным или прибегать к грязным приемам. Вот и сейчас, согнувшись после первого тычка в живот, он вытащил из кармана припрятанный нож. Но осторожность отнюдь не принадлежала к числу достоинств Нейтана. Он бесстрашно бросился на нож и, схватив, отшвырнул его. Грег замолотил кулаками в жалкой попытке отразить натиск. Нейтан даже позволил ему разок попасть в цель, чтобы придать бою видимость поединка, но это не помогло. Первый же удар в лицо сбил Хаммитта с ног. Нейтан отступил, не испытывая желания избивать бесчувственное тело. Обещанная минута еще не истекла, а схватка уже закончилась.
Джудит и Джек отправились на бал вдвоем в карете, их родители ехали следом в другом экипаже. Девушек сопровождал эскорт из четырех вооруженных всадников – по возвращении в Лондон за Джек повсюду следовала охрана. Эти рослые, сильные мужчины, хотя и одетые в ливреи, вовсе не походили на слуг. Джеймс настоял, чтобы его дочь охраняли постоянно. Джудит думала, что в этом причина дурного настроения подруги. Жаклин не любила, когда ее опекали.
Джудит бросила взгляд на кузину, смотревшую в окно. В этот вечер обе девушки блистали яркой красотой. Джек была необычайно хороша в темно-розовом шелковом платье. Тонкий белоснежный шифон, нашитый поверх шелка, смягчал густой цвет, придавая ему дымчатый пастельный оттенок, подобающий юной дебютантке. Изысканные украшения – розовый кварц и бриллианты – дополняли ее наряд.
Джудит надела новое платье, заказанное на следующий день по приезде. Сказать по правде, она вовсе не нуждалась в пополнении гардероба и могла бы выбрать любой из полудюжины еще ни разу не надетых бальных туалетов. Покупка нарядов всегда успокаивала ее мать, а Розлин нуждалась в утешении, после того как узнала обо всем, что случилось в Америке. Новое платье было бледно-голубым. Этот цвет Джудит любила больше всего, голубые наряды различных оттенков составляли добрую половину ее гардероба. Синюю отделку толщиной в дюйм многие сочли бы чересчур смелой для столь молодой девушки, но Розлин не стала возражать, ведь этот цвет изумительно подчеркивал такую же яркую синеву глаз Джудит. И разумеется, Розлин тотчас восполнила пропажу драгоценностей дочери. Так что, готовясь к балу, Джудит украсила себя сапфирами.
– Ты великолепно выглядишь сегодня, Джек. Жаль, мне не идет розовый, как тебе. Матушка говорит, этот цвет меня бледнит… Ты меня слушаешь?
– Что?
– Почему ты не хочешь сказать мне, что с тобой? – вздохнула Джудит. – В последнее время ты или погружена в свои мысли, или набрасываешься на меня по всякому поводу. И последнее случается куда чаще. Будь у тебя красные глаза, я решила бы, что твое сердце разбито, как произошло со мной из-за Нейтана. Но ведь это не так, правда?
Джек пренебрежительно фыркнула.
– Поверь мне, когда я кого-нибудь полюблю, я это сразу пойму. И ты тоже. Да и все остальные, потому что я притащу своего избранника к алтарю, даже если тот будет упираться, брыкаться и визжать. Впрочем, об этом позаботится мой отец.
Джудит не удержалась от смеха, вообразив себе эту картину.
– Что ж, прекрасно. А я было подумала, что ты слишком увлеклась Куинтином.
– Возможно, так бы и случилось, если б нам удалось больше времени побыть вдвоем. Но нет, Мерзавец этому помешал.
Джек по-прежнему называла похитителя этим презрительным прозвищем и приходила в ярость всякий раз, стоило о нем упомянуть. Она не просто раздражалась, а злилась не на шутку. Пока в ее голосе еще не появились угрожающие нотки, Джудит поспешила перевести разговор на другую тему – ей не хотелось, чтобы Джек явилась на бал, трясясь от бешенства.
– Может, твое внимание привлек какой-нибудь молодой лорд из тех, что осаждают тебя толпами в Лондоне со дня нашего возвращения?
– Пока нет. Мы ведь не торопимся. Ты не забыла?
Разве могла Джудит об этом забыть? Подруги договаривались не влюбляться, но не всем намерениям доводится осуществиться. Желая проверить еще одну догадку, она кивнула в сторону окна, за которым скакал конный эскорт.
– Наверное, тебя раздражают эти предосторожности?
– Мои охранники? Нет, на самом деле они довольно милые.
Больше Джудит ничего не приходило в голову, и она решила прибегнуть к тактике своей матери.
– Жаклин Меллори, ты сейчас же скажешь мне, что тебя мучает. Я требую!
Джек снова фыркнула, но на этот раз без злости, и Джудит приободрилась.
– Меня ужаснула собственная беспомощность, когда… Мне ненавистно быть женщиной!
Джудит пришла в замешательство. Она никак не могла подумать, что причина именно в этом, хотя ей следовало догадаться. Джек привыкла всегда добиваться своего, верховодить и задавать тон. Уверенная в себе, она никогда не сомневалась в собственной силе. Оказавшись вдруг слабой и беззащитной, хоть и ненадолго, она испытала жестокое потрясение.
– Глупости! – резко возразила Джудит. – Думаешь, мужчина справился бы лучше? Его просто оглушили бы и отволокли на корабль, вместо того чтобы отнести на руках. А потом связали бы, прежде чем он очнется. Откровенно говоря, Джек, мужчины в подобном положении бывают такими же беспомощными, как женщины. Но… это действительно все, что тебя тревожит?
