При упоминании о Рекстере Кинан напрягся. Невин продолжал говорить, но брат уже не слушал его. Страх за Уинни заставил его забыть о том, зачем он разыскивал ее ночью. Кинан невольно коснулся документов, спрятанных во внутреннем кармане его сюртука.
Невин произнес:
– Вынужден признать, что личность убийцы так никогда и не будет установлена, как и мотивы, по которым было совершено это преступление.
Сэр Томас неловко похлопал Бланш по руке, когда женщина зарыдала в платок.
Уинни встретилась с Кинаном взглядом. Застывший в ее глазах вопрос говорил о том, что она заметила его нерешительность. У него не было времени рассказать ей о Голландце и о бумагах. Пальцы Кинана вцепились в отворот сюртука. Он смотрел на любимую женщину, которая ободряюще улыбалась ему, излучая любовь и веру, – и не мог молчать.
– О мотиве могу рассказать я. Он стоил мне тридцать фунтов.
Когда все присутствующие повернулись к нему, Кинан вытащил бумаги.
– Вот доказательства.
– Доказательства чего? – спросил сэр Томас.
Невин взял протянутые бумаги, но даже не взглянул на них. Его чело омрачила покорность судьбе.
– Думаешь, справедливость восторжествовала?
– Нет, просто партия проиграна.
Кинан выхватил документы из руки брата и бросил их в горящий с утра камин. Огонь вспыхнул, жадно пожирая тонкую бумагу. Некоторые из присутствующих ахнули.
Невин наклонился, намереваясь вытащить бумаги из огня, но Кинан остановил его. Дрейк отдернул руку и неожиданно разозлился:
– Ты с ума сошел? Это же твои доказательства! Подумай, ведь ты от всего отказываешься!
Кинан повернулся спиной к огню. Подошел к Уинни, протянул ей руку. Девушка встала и вложила свою руку в его ладонь.
– Не от всего, Невин. – Кинан подхватил Уинни на руки. – Мне нравится быть незаконнорожденным. Титул твой.
Никто и опомниться не успел, как он с Уинни выбежал из комнаты.
* * *
Уинни заливисто засмеялась, когда Кинан отстранил ее, чтобы иметь возможность запереть дверь комнаты, которую можно было бы называть музыкальным салоном, если бы она была обставлена надлежащим образом.
– Думаешь, простой замо́к станет для них преградой?
За дверью, казалось, началась суматоха.
– Да нет, просто мы выиграем время. Невин справится.
Кинан прижал Уинни к себе и застонал, когда его тело отреагировало на ее близость.
Она в ответ обхватила его за шею, полагая, что он заслужил эту пытку.
– Ты действительно швырнул в огонь свое право на герцогский титул?
Чувствуя себя неуютно под ее пристальным взглядом, Милрой пожал плечами и отстранился.
– На этих документах кровь Рекстера и моей матери. – В его горле заклокотал нервный смешок. – Это слишком высокая цена. Понимаешь?
«Отчасти», – подумала Уинни.
– Понимаю. Невин – член твоей семьи.
Кинан рассмеялся:
– Боже, спаси нас обоих! Не достаточно ли того, что при встрече мы не бросаемся друг на друга с кулаками?
– Это только начало, – предположила Уинни. Ее ресницы затрепетали. – Нашему ребенку нужен дядя.
Положив руку на ее живот, Кинан взволнованно поинтересовался:
– Как там наш малыш? С ним все в порядке?
Ей захотелось коснуться лица возлюбленного. Однако, учитывая его раны, она решила, что лучше пока воздержаться от ласк.
– Типтон уверяет, что наш ребенок здоров и развивается, как положено. Он тоже будет ему дядей.
Кинан хотел было чертыхнуться, но неожиданно улыбнулся и тут же поморщился.
– Тебе придется выйти за меня замуж, Уинни.
Она искоса посмотрела на него:
– Почему?
Темно-синие глаза лукаво заблестели.
– Ты только что назвала две веские причины. Оба дяди моего будущего сына – ужасные личности.
– Этого недостаточно, – ответила Уинни, делая шаг вперед и радуясь его осмотрительности.
– Сжалься, женщина! Я отказался от титула. Твой отец утопит меня в Темзе за этот идиотский поступок.
– Папа уже давно никого не убивал, – заверила его Уинни, наслаждаясь этой игрой. – Придумай что-нибудь получше.
– Если ты будешь растить моего ребенка одна, ты погубишь свою репутацию, – сказал Милрой. Из его глаз исчез лукавый огонек. – Я не вынесу, если из-за меня тебе будет еще больнее.
– Почему же? – Уинни схватила его за сюртук, не давая шанса ускользнуть от ответа.
Лицо Кинана смягчилось.
– Это же очевидно. Я люблю тебя, Уинни Бидгрейн. Выходи за меня замуж.
Уинни вскрикнула и бросилась в его объятия. Оба уже не обращали внимания на стук в дверь.
– Тебе нужно было только попросить об этом, любовь моя.
Уинни поцеловала его в губы и прошептала извинения за нечаянно разбитый нос.
Александа Хоукинз любит все, что связано с Англией. Еще будучи подростком, она открыла для себя любовные романы. Уже тогда она знала, что станет писателем. Ее книги пронизаны любовью к истории Англии, к мифологии и романтике. Александра создает свои произведения в надежде достучаться до сердец читателей. Она живет в штате Джорджия с мужем и тремя детьми. Посетите ее сайт www.alexandrahawkins.com.
Ранее роман публиковался под именем Барбары Пирс.
Сады Ранелага – парижский парк. Назван в честь лорда Ранелага, в середине XVIII в. устроившего там танцевальную площадку, пользовавшуюся большой популярностью (Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное).
Дюваль, Клод (1643–1670) – известный британский разбойник французского происхождения (Примеч. пер.).
Катушка (фр.).
Букв. сломанный (фр.).
Цель (фр.).
