class="p1">— Ты ведь тоже умрешь раньше меня, — вдруг сказала она.
От неожиданности Трапп вздрогнул.
— Что?
— Ты на двадцать лет старше! Ты умрешь раньше!
— Ну, знаешь, с твоими упорными попытками самоубиться, это еще далеко не факт.
Кажется, это её немного утешило. Она вздохнула и легко поцеловала его запястья.
От неё пахло лошадьми, дорогой, чем-то цветочным и дымом костра. Трапп зажмурился, втягивая в себя этот запах, заполняющий пустоту в груди.
— В любом случае, я планирую умереть в глубокой старости. Кто знает, где ты будешь к тому времени.
Она резко села, смахнула мелкие слезы с лица, уставилась на него с непониманием.
— И что это должно означать?
Он с нежностью потрогал её забавно короткие волосы, едва достигавшие плеч.
— Дорогая, ты молодая, красивая и, увы, богатая женщина. А я уже стремлюсь к закату. Ты же не думаешь, что я всерьез рассчитываю, что ты останешься со мной, когда я начну… дряхлеть?
— Понятно, — сухо проговорила она. — Как мило с твоей стороны подумать о своем дряхлении заранее. Это ведь ты подсунул мне Войла?
— Допустим, — осторожно ответил он, гадая, к чему горгона ведет на этот раз.
— Знаешь, Бенедикт, если я однажды тебя и брошу, то вовсе не из-за твоего мифического дряхления, а потому, что ты пытаешься контролировать каждый мой шаг. Как ты посмел уничтожить архивы, не спросив меня?
— Да потому что я даже дышать не могу, когда тебе грозит опасность.
Трапп сказал это просто и без всякого надрыва, Гиацинта сдвинула брови, размышляя.
— Это ты и называешь любовью? — спросила сосредоточенно.
— Чистое безумие.
Она снова вернулась в его объятия, расстроенно уткнувшись носом в пропахшую детским запахом рубашку.
— Даже не знаю, что с тобой делать, — пожаловалась она.
Спустя три дня Гиацинта едва не силой выставила Траппа.
— У тебя же есть свой дом? Вот и сходи туда хоть ненадолго!
— Ну вот еще. Что ты опять задумала?
— У меня, может, страстное свидание с юным любовником. Ты уже начал дряхлеть или еще держишься?
Он закатил глаза.
Вот и разговаривай с этой женщиной по душам.
Все, что ты скажешь, так или иначе обернется против.
Открыв дверь, Паркер улыбнулся Траппу.
— Вас ожидают, — сказал он загадочно.
Генерал действительно нечасто бывал в последнее время в собственном доме. Дело было даже не в том, что Чарли все еще злился на горгону и на Траппа, который не покарал её.
И не в Маргарите, которая с каждый днем становилась все невыносимее.
Просто… что ему тут было делать, если Катарина и Гиацинта жили в другом месте?
Нита Бронкс стремительно поднялась из кресла в кабинете навстречу ему.
— Генерал Трапп! — воскликнула она.
— Нита! — он поцеловал её руку. — Давно ждете?
— Около часа. Я уже боялась, что придется уйти ни с чем… Не думаю, что нашла бы в себе силы прийти в дом той женщины.
— Что вам угодно? — спросил он мягко.
— Прежде всего, я хочу сказать, что мне очень жаль случившегося с вашим отцом. Я действительно не могла предположить, что в моих руках был яд. Я бы никогда…
— Я знаю, — успокоил её генерал.
— Ужасная история. Я чувствую себя причастной к произошедшему… Я так устала от своих родных, — вырвалось у неё, — а теперь еще и это!
— Что, Нита?
Она без сил снова опустилась в кресло.
— Я подслушала, — прошептала она еле слышно. — Мой дядя Арчибальд заключил сделку с Его Величеством.
— И в чем её суть?
— Король должен кучу денег Гиацинте. Дядя Арчибальд пообещал списать весь этот долг, если состояние Бронксов опять вернется в семью.
— Паркер! — завопил Трапп. — Найдите мне немедленно Розвелла!
— Так ведь… — камердинер замялся, появившись на пороге. — Розвелл сбежал с вашей женой несколько часов назад. Кажется, его не будет в столице еще долго.
— Черт, как это не вовремя!
Нита тронула его плечо.
— Я боюсь возвращаться домой, пока все не уляжется.
— Конечно, — кивнул Трапп. — Паркер, вы помните тот дом, который я купил для Гиацинты? Проводите туда госпожу Ниту, поставьте охрану.
Ах, как ему нужна была сейчас нищая братия Розвелла!
Эухения вошла в кабинет, сложила руки на переднике.
— Что тебе, любовь моя?
Она посопела.
— Розвелл отдал все ключи от своего братства мне, — сообщила она с достоинством.
Трапп охватил её узкие плечи и расцеловал в морщинистые щеки.
— Теперь вы — королева всех нищих столицы? Господи боже, да Розвелл мудрец. Охрану Ните, Эухения, и — охрану Гиацинте. Слежку за Арчибальдом Бронксом.
Кто-то замяукал на улице. Старуха выскользнула из кабинета.
— Спасибо, Нита, — сказал генерал.
— Это не для неё, — ответила она, совершенно бледная. — Это для вас. Зря вы на мне не женились.
— Очень зря, — согласился с ней Трапп. — Это избавило бы меня от многих проблем.
Они улыбнулись друг другу, после чего Нита вышла из кабинета вслед за Паркером.
Вернулась Эухения.
— Горгона с Катариной сели в королевский экипаж, после чего мы их потеряли, — сообщила она.
Трапп скрипнул зубами.
Да он убьет щенка Джонни.
Король, что удивило Траппа, даже не думал от него прятаться.
Такой неслыханной храбрости он от щенка не ожидал.
— Генерал, — озабоченно спросил его Джонни, — вы не видели Розвелла? Он как сквозь землю провалился.
Меньше всего в данную минуту Траппа волновал Розвелл.
— Где моя дочь и моя горгона?
Король моргнул, и его глазки забегали по сторонам.
— А, — пробормотал он, — уже?.. Генерал, они обе в полной безопасности.
— Да неужели?
— Я клянусь, что их сохранность входила в условия сделки, — торопливо заверил его Джонни, отступая. — От Гиацинты требуется всего несколько подписей.
Развод. Бронксы хотели получить от неё развод.
— И с какой стати она должна повиноваться? Да она скорее умрет, чем подпишет такое!
А еще вернее — перережет всех похитителей.
Король шмыгнул ближе к двери.
— Ну… возможно, у Гиацинты может сложится впечатление, что твоей дочери что-то угрожает.
Трапп обреченно закрыл глаза.
— То есть Гиацинта должна будет добровольно отказаться от своего состояния ради чужого ребенка? Вы что, идиоты?
— Всё не так уж и страшно…
— Не так уж и страшно?
Наверное, у него стало совсем зверское лицо, потому что Джонни окончательно сник, но попытался проявить свою королевскую волю.
— На кону стояла безопасность страны! Я не мог разориться, выплачивая все проценты, которые хотела получить эта женщина. У неё же неуемный аппетит!
Трапп бросил на стол генеральскую печать.
— Я снимаю с себя все обязательства перед этой страной, перед этим троном и перед тобой лично, Джон.
— Ты не можешь меня бросить сейчас, когда на востоке так беспокойно!
