— Делон, мне вас жаль. Вы напрасно похитили ее. Я говорю это не по злобе, а ради истины: эта леди уже приспособилась ко мне. Я оказываю вам величайшую милость тем, что вы никогда ее больше не увидите.
Ему было не по себе видеть эту пару сейчас, когда Делон обнимал побледневшую Фаллон.
— Прошу тебя, — прошептала Фаллон. Чуть поколебавшись, она отошла от Делона. Тот хотел было удержать ее, но Роже оказался быстрее. Спрыгнув с лошади, он поднял окровавленный меч перед лицом Делона. Фаллон подошла к Аларику. Она опустилась на колени и зашептала:
— Богом тебя заклинаю и прошу: не убивай его. Я сделаю все, что ты пожелаешь, стану тем, чем ты хочешь меня видеть.
Она решила, что он собирается убить парня, сообразил Аларик. Он сурово поджал губы и кончиком меча приподнял ей подбородок.
— Не надо просить, словно нищенка, принцесса. Он заслуживает большего. Поднимись. Я уже решил, что с ним делать. Никакие твои действия и просьбы не повлияют на мое решение. — Он поднял ее на ноги, на мгновение привлек к себе. В ее голубых глазах он прочитал страх, гордость, ненависть, и ему захотелось встряхнуть ее. Он чувствовал, что болезнь снова возвращается к нему. Делон сказал, что не трогал ее, но ведь они провели вместе всю ночь. Что было между ними?
Аларик подтолкнул Фаллон к Роже.
— Отвези ее в Хейзелфорд и запри в комнате. Убери с моих глаз, — добавил он негромко.
Фаллон запротестовала, однако Аларик не удостоил ее вниманием. Но еще долго после того, как Роже с пленницей уехал, он слышал мольбы и представлял себе стук кулаков в запертую дверь.
Аларик посмотрел на Делона и стиснул зубы. Он должен принять решение немедленно. Ему удалось доехать сюда и даже победить в поединке. Но сейчас силы его покидали. Болезнь возвращалась.
— Что касается тебя, мой саксонский друг, мы поступим таким образом…
На мольбы и слезы Фаллон никто не обратил внимания. Ее посадили на лошадь и отвезли в Хейзелфорд, где поместили в маленькой неуютной спальне. С тяжелым сердцем, переживая временами приступы ужаса, вышагивала она по комнате. На овальном дубовом столике потрескивала единственная свеча, огонь в камине догорал. Кровать была покрыта лохматым меховым покрывалом. Ничего другого в комнате не было, даже угли нечем было размешать. Фаллон подошла к двери, заколотила по ней кулачками и заплакала.
Делон! Бедный благородный Делон! Она так подвела его! Он верил в нее. А сейчас Делон должен из-за нее умереть. Было невыносимо представить, что его ждет.
Прислонившись спиной к двери, Фаллон опустилась на пол. Она в отчаянии прижала ладони к глазам. Аларик был убийственно холоден с ней. Фаллон вспомнила сказанные им слова — и мороз пробежал по ее коже. Сейчас он творит суд над Делоном. Боже милостивый, что там сейчас? Едва появившись, надежда тут же покинула ее. Этого не может быть, он не мог убить Делона, он не мог…
Фаллон поднялась и снова принялась колотить кулаками в дверь, требуя, чтобы ее выпустили. Однако никто не откликнулся на ее стенания, и, вконец обессилев, она рухнула на пол.
Какое-то движение во дворе пробудило Фаллон от полузабытья. Она бросилась к окну. Некоторое время она ничего не видела, кроме предрассветного тумана, который густо стлался по земле. Затем она различила людей Аларика. Они несли черный плащ, а в нем….
В него был завернут Делон. По лицу его стекала кровь, во лбу торчал обоюдоострый топор. Его голубые глаза смотрели в небо.
Фаллон в ужасе закричала.
Кто-то вдалеке назвал ее по имени. Что-то коснулось ее тела. Руки, теплые, сильные и удивительно нежные, подняли ее.
— Спокойно, я толкнул тебя. Ты упала возле самой двери. Тихо, теперь все в порядке.
Фаллон открыла глаза. Аларик перенес ее через комнату и положил на кровать. Она дрожала и в смятении смотрела на того, кто укутывал ее покрывалом. Он взял ее руки в свои, пытаясь согреть их.
— Оставь меня! — Она замахнулась кулаком, но он поймал его и прижал к себе. На нем сейчас не было кольчуги, он был в шелковой рубашке.
— Фаллон…
— Нет! — слабым голосом выкрикнула она. — Не смей прикасаться ко мне после того, что ты с ним сделал!
— А что я с ним сделал? — удивился Аларик.
Было утро, новое утро, подумала Фаллон. Он уже встал и помылся. Он выглядел хорошо. К нему возвратился здоровый цвет лица, его глаза смотрели ясно и зорко. Он был худощав, но не более того, и выглядел великолепно в голубой рубашке и мягкой тунике из оленьей кожи. Сегодня он был одет явно не для войны.
— Господи! — проговорила Фаллон, и слезы брызнули из ее глаз. Аларик нахмурился, но затем вдруг улыбнулся и с неожиданной нежностью сказал:
— Я думаю, что ты просто видела сон, принцесса. Причем такой сон, который кажется явью.
— Что? — прошептала она.
Он встал и протянул руки. Фаллон отсутствующим взглядом посмотрела на него. Аларик издал возглас нетерпения, затем поднял ее снова и поднес к окну.
Фаллон увидела внизу группу людей. Они переговаривались, смеялись и грузили припасы на спины нескольких английских лошадей.
Среди них был и Делон. Не было видно ни топора у него во лбу, ни вообще каких-либо следов насилия. Он сидел на лошади в накинутой на плени пастушеской накидке, готовый тронуться в путь. Прильнув к Аларику, Фаллон смотрела и слушала разговоры людей. Роже тоже был там, стоял на ступеньках крыльца. Он махнул рукой, и кавалькада двинулась в путь.
— А куда… куда его увозят? — спросила Фаллон, облизывая пересохшие губы. Ей и в самом деле приснился сон, подтверждением чего служит то, что Делон был цел и невредим.
— В Нормандию. Они переправят его через Английский канал, и там он не сможет больше чинить нам хлопоты.
Фаллон опустила глаза, чувствуя, что начинает дрожать.
Он не сводил с нее взгляда, его руки крепко прижимали ее к себе.
— Хочешь присоединиться к нему? — спросил он.
Фаллон покачала головой. Если она окажется пленницей в Нормандии, все надежды рухнут.
Ей необходимо найти братьев, убеждала она себя. Делон сказал, что она должна оставаться и продолжать борьбу за Англию.
Было ли это единственной причиной, по которой она не могла уехать с Делоном?
— Ладно, — устало сказал Аларик. — Ты можешь не отвечать. Но скажи честно, как он оказался здесь.
Фаллон стала лихорадочно соображать. Вероятно, ее жениха увидела Марла. Но даже если Аларик не накажет бедную женщину, это наверняка сделает Хат, ее муж. Вряд ли это будет лучше. Она покачала головой.
— Я… н-не знаю.
— Ты не знаешь? — он выгнул бровь. Затем широкими шагами вместе с Фаллон пересек комнату и опустил ее на кровать. Она уставилась в потолок, закрывшись рукой от его взгляда. — Скажи мне, Фаллон, — произнес он шепотом.
