— Клянусь тебе, мне это неизвестно!
Аларик положил руки ей на плечи, сердито наклонился. Чувствовал ли он, что она не хочет ехать в Нормандию? Не собирался ли он убаюкать ее бдительность, перед тем как выслать?
— Фаллон, я хочу знать, когда он пришел, о чем вы говорили, где он прятался и…
— Он не прятался, — нервно сказала Фаллон. — Он только что пришел! Я увидела в первый раз его на кухне за несколько минут до того, как ты приказал мне подняться к тебе.
Аларик молчал. Затрепетав под его взглядом, она опустила ресницы. Господи, взмолилась она, ну пусть он удовлетворится этой истиной. Не дай мне выдать добрейшую Марлу!
— Он сказал, что не касался тебя. Это правда?
— Какое это имеет значение? — глухо ответила она.
— Это может иметь значение в один прекрасный день, принцесса?
Она подняла взгляд, удивленная его тоном. Не без злорадства улыбнулась, довольная тем, что и у него есть повод для переживаний и сомнений.
— Ты теперь всегда будешь сомневаться: сказал Делон правду или солгал.
Аларик тут же напомнил ей, кто из них победитель. Он медленно улыбнулся, слегка отстранился от нее, чтобы лучше видеть.
— Я могу позвать твоего дорогого храброго нареченного. Я могу принудить его сказать правду, а затем отрубить ему уже ненужную голову.
— Ты не сделаешь этого!
— Я оставлю в сомнениях тебя, принцесса. Оставлю тебя, чтобы ты помолилась.
Он поднялся, делая вид, что собирается покинуть ее. Фаллон ни на секунду ему не поверила. Она слишком давно знала Аларика. Он был человеком чести. Он не убьет Делона. Она не сомневалась в этом.
— Стой! — воскликнула она. Аларик галантно повернулся.
— Мы никогда не были с ним вместе, — запинаясь, сказала она. — И в ночь после побега мы спали рядом, не касаясь друг друга. Любой сакс, который остался в живых после бойни, подтвердит это.
— Это правда? — шепотом произнес он. Выражение его лица стало мягче, теплей. Он прилег рядом, оперевшись на локоть, и тыльной стороной ладони коснулся ее щеки.
К своему ужасу, Фаллон почувствовала, что в ней поднимается жар. Она боялась шевельнуться. Сердце бешено заколотилось.
— Ты знаешь, что я ненавижу тебя. Я буду подниматься против тебя снова и снова. И пока норманны не покинут Англию, наш народ будет бороться против них.
— Пусть будет, что будет, принцесса. Меня интересует другое — ты и Делон… Ты сказала правду или…
— Да, я сказала правду!
Она не могла в это поверить. Он коснулся ее — и она затрепетала. А ведь он просто играл с нею, дразнил ее…
И тем не менее ее тело ликовало. Это происходило вопреки рассудку! Ее тело, ее сердце, ее чувства шли вразрез со здравым смыслом.
Легким движением пальцев Аларик отвел черный локон с ее лба. Длинные пальцы легко коснулись ее губ, при этом он задумчиво улыбнулся.
— То же самое говорил мне твой молодой поклонник, но я хотел бы услышать это из твоих уст. — Он дотронулся до ее нижней губы, слегка погладил ее — и Фаллон была потрясена, как подействовала на нее эта мимолетная ласка. Как это объяснить? Она должна ненавидеть его — и стремится к нему. В глубине души ей хотелось обнять его и почувствовать, как он отвечает ей тем же. Кажется, прошла целая вечность с того момента, когда их пути пересеклись и слились в том пространстве, которое смертные зовут судьбой. «Норманны» и «саксы» были там всего лишь ничего не значащими словами. Просто мужчина встречает там просто женщину, и они оба ощущают неудержимое влечение друг к другу. Фаллон, ценившая здравый рассудок, горячо любившая свою страну, никогда не могла предположить, что в ней родится и взрастет подобная страсть.
Никогда… пока он не коснулся ее. Даже сейчас, когда Делона отправляли в далекую страну Аларика, она испытывала потребность в том, чтобы этот норманн прикасался к ней. Она отчаянно пыталась заглушить в себе это желание, но дыхание ее пресекалось, она не могла отвести взгляда от его глаз.
— Ублюдок! — прошептала она.
— Радуйся, принцесса, что ты не стала его любовницей!
— А почему бы и нет? Почему я не могу желать любящего меня человека, человека чести?
Аларик улыбнулся.
— Говоришь, любовь, честь? Твою честь можно удостоверить в том случае, если ты сможешь назвать отца ребенка, которого ты, возможно, понесла.
Дыхание у Фаллон прервалось, она побледнела, поняв, что Аларик прав. Возможно, она уже носит в своем чреве ребенка.
Увидев вытянувшееся лицо Фаллон, Аларик засмеялся, хотя в смехе его был и привкус горечи.
— Господь убережет от этого, — сердито сказала она.
— Я, так же, как и ты, не заинтересован в появлении ублюдков, — сказал Аларик.
А через некоторое время ей снова показалось, что он ненавидит ее, ибо его слова были сказаны сердито и жестко:
— Но если вы, миледи, носите в себе моего ребенка, не смейте вредить ему…
— Я…
— А если вы это сделаете, вам придется узнать, что такое настоящий гнев.
Фаллон почувствовала, что ее тело пронизала дрожь. Она верила его словам, и ей внезапно стало страшно. Ей захотелось успокоить, остудить клокотавший в Аларике гнев.
— Я никогда не сделаю ничего подобного! — воскликнула она. — Клянусь в этом!
— Случись это, я запру тебя в башне.
— Я не отношусь к числу тех, кто убивает безвинных.
Похоже, он был удовлетворен. Внезапно он страстно поцеловал ее. Затем наклонился к ней, увидел страдание в ее глазах, и лицо его смягчилось.
Он легко, очень легко коснулся ее губ своими. После этого неясного и мгновенного поцелуя Аларик приподнял голову и тихо засмеялся.
— Несчастный глупец! — пробормотал Аларик и нежно провел ладонью по ее лицу. — Бедный Делон! Броситься сломя голову против армии-победительницы ради тебя! Рисковал жизнью… Готов был горы сдвинуть, чтобы заполучить тебя. И я нисколько не осуждаю его, моя любовь, потому что твоя красота сводит с ума… Да, от одного твоего поцелуя человек может потерять рассудок!
Его пальцы играли с застежкой корсета. Она не сделала попытки защититься, чувствуя, как в сладостном предвкушении у нее заныл низ живота. Ее груди набухли от прикосновения его ладоней, и она с нетерпением ждала дальнейшей ласки. Неожиданно она отдалась искушению и позволили своей руке коснуться его волос, пальцами ощутить его атласные пряди. Их глаза встретились, и Аларик издал легких вздох. Затем он снял корсет и положил голову на обнажившиеся груди. Тепло его дыхания родило в ней пламя, и она еле слышно застонала, пока он вдыхал пьянящий аромат женственности, не выпуская ее из объятий. Его рот сладостно дразнил сосок, втягивая и отпуская его. Фаллон потянула Аларика за волосы и снова встретилась с его взглядом.
