Мысль об этом была невыносима. Она пришла к выводу, что на свете нет ничего абсолютно правильного или абсолютно не правильного, только черного или только белого. Между ними существует множество оттенков.
Она провела возле Адриана весь вечер. И палатка, и доктор исчезли. Их погрузили в фургон и отправили на север Виргинии. Несколько подчиненных капитана Келли сопровождали врача, но сам капитан должен был заниматься разведкой на берегах Потомака. Даже сейчас, когда бои шли за сотни миль отсюда, это было необходимо. Через реку переправлялись и шпионы, и отряды янки.
— И леди, которых нужно спасать, — галантно добавил капитан.
Один из людей капитана Келли, питавший слабость к животным, временно взял на себя заботу о Сократе. Но не все было гладко. Один раз Сократ укусил своего опекуна и удрал в медицинскую палатку до того, как ее убрали. Будучи пойман, он потом опять удрал и нашел Адриана, который лежал под деревом. С жалобным криком он подполз к хозяину и положил голову ему на ногу.
Никто не рискнул приблизиться к обезьяне, даже Лорен. Когда ему показалось, что Лорен собирается забрать его от Адриана, он оскалил зубы. Поэтому Лорен оставила Сократа в покое, а сама села у изголовья Адриана, вытирая пот с его лица и стараясь его успокоить, когда он в полубессознательном состоянии метался от боли.
— Что же я с тобой сделала, Адриан? — однажды в отчаянии прошептала она.
По своему опыту и со слов доктора она знала о возможных осложнениях и об инфекции, но ни у нее, ни у доктора не было ничего, что могло бы их предотвратить. Единственное, что она могла сделать, это обеспечить ему покой и прохладу, насколько это было в ее силах.
Наступила ночь. Лорен не отходила от Адриана, Сократ тоже. Адриан несколько раз приходил в себя. Когда он шевелился, губы его плотно сжимались от боли. Один раз он посмотрел на нее и слабо улыбнулся.
— Ангел… я не думал, что они существуют.
Она не стала ничего отрицать. Она была для него чем угодно, только не ангелом, и как только он поправится…
* * *
Когда он очнулся в следующий раз, Лорен все еще не спала. Адриан и капитан Келли немного поговорили. Капитан сказал, что когда Адриан достаточно поправится, он даст ему отряд сопровождения, который проводит их до следующей воинской части конфедератов. Им окажут всяческое содействие. Правительство Конфедерации очень высоко ценило заслуги капитана Кэбота.
Адриан попытался пошевелиться и от боли вновь почти потерял сознание. Но все же он протянул руку к Сократу, который умоляюще глядел на него. Лорен не могла не улыбнуться при виде этой картины. За то время, что она их знала, — а сейчас ей казалось, что прошли годы со времени их знакомства, — Сократ постоянно навлекал на них неприятности. Она удивлялась терпению человека, который продолжал любить такое животное.
Ей хотелось бы знать, мог ли он поступить так же по отношению к ней, ибо ее поступки были много хуже шалостей Сократа и она не могла утверждать, что совершила их неосознанно.
Лорен решительно выбросила подобные мысли из головы и все свое внимание посвятила тому, чтобы поудобнее устроить Адриана. Она собрала у солдат целую коллекцию еды, поскольку еда, которую ей дала миссис Купер, пропала в реке, и сделала суп из соленой свинины, дикого лука и сушеной кукурузы. Супу получилось немного, но он, по крайней мере, был горячим.
Ей пришлось кормить Адриана, потому что его правое плечо было замотано бинтами. Она чувствовала, что его раздражает собственная беспомощность, раздражает еще одна задержка, мешающая ему вернуться в Англию и найти новый корабль.
Но, как всегда, он держал свои чувства при себе. Лорен часто замечала, что он смотрит на нее, но она никогда не знала, о чем он думает. Его синие глаза были непроницаемы.
Он ненадолго проявлял интерес, когда капитан Келли рассказывал военные новости. Адриан и Лорен, похоже, едва разминулись с войсками Джеба Стюарта в Мэриленде. Стюарт преследовал интендантский обоз янки чуть л и не до Вашингтона, захватил 125 фургонов, но из-за этого опоздал в Геттисберг. С поля битвы все еще поступали искаженные сведения. Было ясно, что с обеих сторон огромные потери и Ли отступает. Капитан Келли рассказывал все это с застывшим лицом. Его огорчал приказ, вынуждавший его заниматься патрулированием.
В конце концов Адриан снова заснул. На его лице были видны следы усталости и боли… и то же выражение переживаемого поражения, что было на лицах его хозяев-конфедератов.
На следующий день после полудня, когда Адриан спал, Лорен вспомнила о книге, которую она взяла из дома на ферме. Седельные мешки побывали в реке вместе с Адрианом, но солдат-конфедерат, не зная, кто такие Адриан и Лорен, и полагая, что в мешках есть что-нибудь важное, вытащил их. Она просмотрела их содержимое. Еда была испорчена. Книга намокла, но Лорен считала, что ее можно спасти. Она разложила ее для просушки и теперь сходила за ней и села рядом со спавшим Адрианом.
Книга оказалась дневником. Многие ее страницы слиплись, но несколько страниц можно было разобрать. Лорен пролистала книгу до середины, пока не нашла страницу, которую смогла прочитать. Почерк был четким и аккуратным.
12 июня 1861 года.
Завтра день моей свадьбы. Я от всего сердца желала, чтобы мои отец и мать присутствовали на моей свадьбе. Но они сказали, что я им больше не дочь.
И поэтому я остаюсь с моей будущей золовкой. Завтра я выйду замуж: за человека, которого я всегда любила, и стану для него единственной. Печально, что больше я ничего не могу для него сделать. Он может умереть на следующей неделе, или в следующем месяце, или на следующий год. Я не могу упуститъ возможность любить его, разделить его жизнь, носить его ребенка…
Дальше текст был неразборчив, чернила расплылись. Лорен начала перелистывать страницы, когда услышала, что Адриан обеспокоенно зашевелился.
Она положила дневник и подошла к нему.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему удалось улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.
— Чертовски неудобно, когда в тебя стреляют свои.
Эти слова огорчили Лорен. Ведь то же самое произошло и с Ларри. Ирония судьбы. Лорен только кивнула. Он коснулся левой рукой руки Лорен.
— Я помню, что видел тебя… каждый раз, когда просыпался. Ты, должно быть, устала.
Лорен отрицательно покачала головой, сплетая свои пальцы с его пальцами.
— Я беспокоилась о тебе… Сократ тоже. Я и в самом деле думаю, что он беспокоится.
— Противное животное, — слабым голосом произнес Адриан. — Только и беспокоится, что о своевременном получении бананов.
Но глаза его любовно взглянули на обезьяну, которая в этот момент весело приводила себя в порядок, делая вид, что ей все безразлично.
