Глава 15
Олден так хотел отвести с ее лба немытые, свалявшиеся волосы, покрыть поцелуями печальные губы и веки прекрасных глаз… У него не было никаких прав ни на то, ни на другое. Он мог лишь заплатить за ванну, пищу и безопасный ночлег. И купить новую одежду, конечно.
Какие комнаты забронировать? Загоревшись этой мыслью, Олден с утра пребывал в сомнениях. Не захочет ли Джульетта быть от него как можно дальше? Но, с другой стороны, как он мог оставить ее одну в совершенно незнакомом окружении? В конце концов он выбрал две смежные комнаты. Она всегда сможет закрыться от него на ключ, если захочет.
Откушав в одиночестве и сам приняв ванну, Олден в халате расхаживал в своей комнате и размышлял о женщинах. Он любил женщин. Ему нравилось бывать в их компании. Нравился их склад ума. Нравилось их тело. Так почему же будущее, заселенное лишь последовательностью женских лиц, сейчас казалось ему таким тусклым?
Черт побери, что Джульетта сделала с ним? В ту ночь в Мэрион-Холле лорд Эдвард состряпал достаточно злодейский план мести. Но то, что Олден обнаружил в Блэкторн-Мэнор, явилось для него полной неожиданностью. Ярость еще не погасла в нем, однако новое пугающее чувство, которому он не мог дать название, прожигало душу еще глубже. Она была чертовски отважна, его Джульетта – нет, увы, не его! Сможет ли он устоять перед желанием опять соблазнить ее? Попытается ли улестить, очаровать, чтобы вновь обладать этим роскошным телом? При воспоминании о том, как он дарил ей ласки, кровь вскипала в жилах. Неужели до конца жизни он больше никогда не познает той сладости?
Олден прошагал к двери, соединяющей их комнаты. Он остановился, вцепившись пальцами в ручку, и прижал лоб к деревянной планке. Там, за стенкой, спала Джульетта. Теплая, выкупавшаяся в ванне. Он бесшумно повернул ручку и…
Проклятие! Джульетта! Он хотел прокричать ее имя луне.
Где-то промяукал котенок.
Олден стоял неподвижно, как столб. Он снова услышал звук. Полный ужаса жалобный вой оформился сначала в неразборчивую, потом внятную мольбу.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – взывала Джульетта.
Олден резко распахнул дверь и вошел в комнату.
Джульетта лежала на спине. Тело и вытянутые по бокам руки были неподвижны, в то время как голова моталась из стороны в сторону. Желтые лучи света, прочерчивая кровать, отливали янтарем и красным деревом в волосах.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Олден зашагал к смятой постели с отброшенными покрывалами. Джульетта была в ночной сорочке, которую он ей купил, – простой и скромной. Он решил, что так будет правильно, хотя не мог сказать с уверенностью, почему. Наверное, было бы нехорошо покупать ей вещи, провоцирующие в ней желание и его собственные инстинкты.
– Джульетта?
– Я не скажу ничего, ничего, ничего… Я не буду просить… я не буду просить… Я не позволю себе сказать что-то… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Когда Олден притронулся к ее плечу, она тотчас проснулась и посмотрела на него. Ее зрачки, подобно двум черным ямам, выделялись на белом как мел лице.
– Джульетта, это я, – сказал Олден. – Вам снился кошмар.
Она отвернула лицо.
– Мне очень жаль. Я не хотела вас будить.
Олден чувствовал себя совершенно беспомощным.
– Что они с вами сделали, Джульетта?
– А как вы думаете?
Олден будто налетел на невидимый клинок. Он вдруг все понял. Она была изнасилована? Его ноги ослабели. Олден опустился на колени рядом с кроватью и, зарыв лицо в руки, уткнулся в покрывало.
– Вы можете рассказать мне? – сказал он наконец. – Могу я вам помочь, Джульетта?
Ее рука схватила рукав его халата, пальцы вцепились в материю мертвой хваткой.
– Это было ночью, – сказала Джульетта. – Ночами они меня связывали. Меня не изнасиловали, нет… – Она содрогнулась. – Это начиналось постепенно, с малого. Первый раз он только лапал – воровато, торопливо, урывками, точно еще не набрался достаточной смелости.
Олден почувствовал тошноту. Лорд Эдвард заплатит жизнью за это!
– Кто это, Джульетта?
Луч света упал на ее лицо, находившееся в тени. Кожа была бледной, как у призрака.
– Один из надзирателей. Они называли его Биллом. Ему сказали, что я шлюха.
– Какое это имеет значение? – Где-то глубоко внутри головы Олден услышал рев Минотавра.
– В действительности это было не в такой уж степени, чтобы… – Джульетта запнулась. Присутствие духа, похоже, отказало ей. – Я должна забыть об этом.
Олдену хотелось крепко прижать ее к себе, к своему разбитому сердцу.
– Это ужасная мерзость. Отвратительно, когда мужчина трогает женщину против ее воли! Боже мой! Если наши тела не принадлежат нам, то что это такое, Джульетта?
Она отпустила его рукав и свернулась комочком возле подушек.
– Тело замужней женщины принадлежит ее супругу. Он имеет на него право.
– Однако вы отказали Джорджу в Лондоне, потому что права предполагают обязанности. Обязанность мужчины – увлечь, пленить женщину. Он должен быть уверен, что его возлюбленная желает его. Без этого у него вообще нет никаких прав на нее!
– Вам легко так говорить, потому что вы знаете, как угодить женщинам, – сказала Джульетта. – Но откуда Джорджу было знать, что распутник отобьет у меня вкус к заурядным мужчинам?
Олден встал и отвернулся, пораженный этой бравадой.
– Вы считаете, это оправдывает вашего мужа? Разве это повод отправлять вас в Блэкторн-Мэнор, чтобы там какой-то негодяй мог терроризировать вас? Я даже вообразить не могу вашу ярость и ощущение безнадежности!
– Да, – сказала Джульетта, – видимо, не можете. – В ее голосе отчетливо звучала своего рода отчаянная смелость. – Но в попытке это сделать можете разнести в клочья кровать. Если бы я попросила вас помочь мне неким иным способом, вы бы согласились?
Олден отпустил штору и повернулся лицом к Джульетте:
– Назовите.
Она села, обхватив руками колени.
– Вы мне не нравитесь, – сказала она, – и я не люблю вас. Но я надеюсь на вашу порядочность.
Удивленный, он смотрел на ее профиль. Божественная, очаровательная Джульетта! Когда она снова повернулась к нему. Олден протянул руки, обращенные вверх ладонями.
– Расскажите мне, Джульетта.
– Я думала об этом. – Она прикрыла глаза, когда слова вырвались наружу. – Времени для размышления у меня было с избытком. Меня не просто трогали – я была пристегнута ремнями, пока рука чужого человека в темноте шарила у меня за лифом и ощупывала мои ноги. Я была вынуждена лежать, прикусив язык, чтобы не кричать. Я не могла пожаловаться, потому что это ни к чему не привело бы. Меня продержали бы привязанной еще дольше. Или посадили бы в темную комнату. Я лежала совершенно неподвижно и никак не реагировала. Я надеялась, что ему надоест и он уйдет.
