У него защемило сердце от надежды. И желания.
Набравшись храбрости, он вдохнул всей грудью, еле слышными шагами двинулся к Джемме и остановился у нее за спиной. Она застыла, когда Коннор опустил руки ей на плечи, но не отшатнулась.
— Джемма…
— Коннор, пожалуйста, — взмолилась она дрожащим голосом. — Уходи.
Он придвинулся ближе, так, что его дыхание коснулось ее шеи.
— Ты действительно этого хочешь?
— Н-н-… да! У м-меня полно дел, и я н-не хочу, чтобы ты так себя вел…
— А как я себя веду? — еле слышно спросил он, продолжая ласкать ее плечи.
— Ты сам знаешь. — Джемма нетерпеливо дернулась, но не рискнула повернуться.
Ох, конечно же, он знал. А еще он знал, что в то время как слова говорят одно, тело ее говорит совершенно другое. Он чувствовал, как она трепещет под его руками, как участилось ее дыхание, и знал, что достаточно лишь слегка опустить руки — и он коснется пышных, соблазнительных грудей и ощутит, как под тонкой тканью платья напряглись упругие соски…
От одной мысли об этом у него чаще забилось сердце.
Еще ни разу за все эти бесконечные недели он не стоял так близко возле своей жены. Его пальцы легко скользнули к ее шее, нащупав бешено пульсирующую жилку под нежной кожей.
— Джемма…
Повинуясь его голосу и ласковым движениям пальцев, Джемма повернулась к нему лицом. Она стояла, понурившись, безвольно опустив руки, словно надеясь на то, что если не будет его замечать, он просто исчезнет сам.
Но этого не случилось. Его руки нежно подняли ее голову. Она зажмурила глаза… Это было последнее, что, она еще могла предпринять, чтобы попытаться устоять перед ним. Тело уже предало ее…
— Поцелуй меня, Джемма, — хрипло прошептал Коннор. — Поцелуй меня так, как раньше.
— Я не могу, — отвечала она прерывисто, едва не плача.
— Почему? Неужели ты забыла? Ну что ж, позволь я напомню тебе.
Он наклонил голову, словно завораживая; руки его как бы сами собой сомкнулись за ее спиной. Почти приподняв Джемму над полом, Коннор приник к ее губам.
Он со сгоном обхватил ее затылок, другой рукой еще теснее притянув ее к себе, так что она ощутила, как напряглась его плоть.
Она застонала в ответ. Как давно она принадлежала этому мужчине? Наверняка слишком давно, чтобы сейчас найти в себе силы отвергнуть его — она это понимала. Как-никак они все еще муж и жена. И вряд ли случится большой вред от того, что она позволит ему заняться любовью один-единственный раз! Ведь может быть и так, что, утолив физическое влечение к этому человеку, она более уверенно будет противостоять ему в споре. Кто знает?
— Джемма, ради Бога… — пробормотал он.
— Только один раз, — шепнула она.
— Только один раз, — согласился Коннор. — Клянусь.
Он подхватил ее на руки. Не обращая внимания на то, что юбки задрались до пояса, Джемма обхватила ногами его бедра, а их губы слились бесконечном поцелуе. Он коснулся ее груди, и она вздрогнула от остроты наслаждения.
В тот же миг Коннор опустил ее на свежезастеленную кровать. Все еще стоя рядом, он склонился над нею. Его руки торопливо расстегивали платье… Лаская нежные бутоны ее затвердевших сосков языком, он опускал руки все ниже. С возрастающим нетерпением он расправился с последней застежкой и стянул платье.
Не дожидаясь, пока Коннор снимет с нее нижнее белье, Джемма опрокинула его на себя. Теперь их тела разделял лишь тончайший шелк ее сорочки и его одежда.
Приподнявшись, он сорвал с нее последние покровы и жадно припал губами к обнаженной плоти. И вот уже безо всякого стеснения его рука ласкает самое сокровенное место, средоточие ее женственности. Джемма вскрикнула. Все ее тело затопила волна сладостного, неудержимого желания.
— Коннор, пожалуйста… — взмолилась она.
У них не было сил дожидаться, пока Коннор разденется. Он быстро расстегнул брюки и спустил их до колен. Ее бедра послушно раздвинулись, повинуясь его безмолвному приказу. Он со стоном опустился на нее и, задыхаясь от страсти, слился с нею воедино.
— Оо-о!
Ее глаза удивленно распахнулись. Оказывается, она успела забыть это пленительное, непередаваемое ощущение… Ее бедра выгнулись так, чтобы он мог войти в нее как можно глубже. Он слегка отодвинулся, чтобы поцеловать ее, и опять повторил свою атаку.
Его ритмичные движения лишили Джемму ощущения реальности. Их обоих сжигала любовная лихорадка, и влажная кожа нежно приникала к влажной коже, и сладкий пот струился по их телам… Они не переставали ласкать друг друга, их губы не размыкались, их дыхание слилось в одно…
С каждым движением Коннор разжигал в ней пламя любви. Она стонала, все крепче прижимая его к себе, ее ноги обхватили его икры, ее руки цеплялись за его напряженные плечи. Она ощущала, как в нем нарастает ответная страсть, и запрокинула голову так, чтобы он мог припасть губами к судорожно пульсировавшей на шее жилке.
Разрядка обрушилась на них одновременно, словно неукротимый девятый вал. Содрогаясь от наслаждения, они сжимали друг друга в объятиях, Коннор хрипло выкрикивал ее имя, у Джеммы по щекам текли счастливые слезы…
«О Коннор, — безмолвно молила она, качаясь на волнах удовлетворенного желания, — люби меня, люби меня, пожалуйста…»
Долгое время в комнате царила тишина. Кровать под ними больше не раскачивалась. Обнявшись, они лежали на смятых простынях, все еще вздрагивая от постепенно затихавшего пламени страсти.
Раскрасневшийся, счастливый Коннор приподнял голову с плеча Джеммы и откинул с ее лба влажную прядь волос. Она открыла глаза и улыбнулась ему, и от этой ослепительной улыбки все закипело у него в душе.
— Ты… — прошептал он, взяв в ладони ее лицо и погружаясь в изумрудную зелень ее глаз.
— Что я? — спросила она, не дождавшись продолжения — он лишь молча гладил ей щеки.
— Только это: ты. На свете нет другой такой женщины, как ты, Джемма Макджоувэн.
— Я знаю, — улыбнулась она.
— Бесстыжая плутовка, — рассмеялся он.
Они лежали, улыбаясь друг другу, глядя друг другу в глаза, опасаясь говорить о чем-то, кроме всякой смешной ерунды. Боясь неосторожным словом нарушить очарование этой минуты, они снова надолго замолчали. Их дыхание тем временем стало ровным, а тела перестала мучить сладкая истома.
А потом откуда-то снизу раздалось громкое хлопанье дверей. Из коридора донесся невнятный гул голосов. И хотя он вскоре замолк, этого было достаточно, чтобы напомнить Коннору и Джемме, что замок обитаем и что та спальня, в которой они расположились, вовсе не является их собственной.
— Они скоро хватятся меня, — сказала она.
Тяжко вздохнув, он отодвинулся.
Джемма медленно поднялась и села на кровати, убирая с лица волосы. Она чувствовала себя разбитой и усталой, но в то же время удивительно умиротворенной. А также в немалой степени смущенной видом обнаженного Коннора, который отправился запирать дверь. Обхватив руками голые колени, она исподтишка любовалась им, пока он одевался.
