– Для вас, конечно, – сердито бросила Мария, забыв о своем положении. – Не все же росли в таких диких условиях!
– Довольно, – прервал горничную Ротвелл. Он внимательно посмотрел вниз и повернулся к жене.
– Ты уверена, что это абсолютно безопасно в такую погоду?
Мэгги удивило, что он спрашивает ее мнение, хотела съязвить, но передумала.
– Опытный наездник, без сомнения, справится со спуском. Но если Мария очень испугалась и ее страх передался лошади, это создаст определенные проблемы. Будет лучше, если мы пойдем вниз пешком.
Ротвелл одобрительно кивнул, давая понять, что их мнения полностью совпадают.
– Нет причин потакать Марии, милорд, – вмешался Челтон.
– Нед, мы можем пустить ее лошадь между нашими, и она будет в полной безопасности. В конце концов, дорога построена для военных.
– Сэр, мне жаль, что я причиняю вам беспокойство, – сказала Мария, – но при взгляде вниз у меня кружится голова. Вряд ли я смогу долго удерживаться в седле.
– Мэгги права, – спокойно сказал Ротвелл. – Будет гораздо безопаснее, если мы все пойдем пешком. Это не займет много времени. Сколько до Лаггана, дорогая?
– Несколько часов, – Мэгги нахмурилась, глядя на небо. – Мы промокнем насквозь.
– Скоро небо очистится, – заверил Ротвелл.
Мэгги не поверила, но граф оказался прав.
К тому времени, как все спустились вниз, дождь прекратился, сквозь облака проглянуло солнце.
Мария так часто всех благодарила, что ее супруг не выдержал и резко оборвал:
– Хватит. Господа подумают, что ты совсем спятила!
Мария замолчала и беспрекословно села на лошадь, когда дорога стала ровнее. До Лаггана они добрались сразу же после полудня, и Ротвелл решил без задержек следовать дальше. Конечно, он очень спешит, но Мэгги сомневалась, что за день они сумеют преодолеть почти тридцать пять миль. Однако никто не стал возражать, и даже Мария с готовностью села в карету.
По настоянию Мэгги Ротвелл и Джеймс поехали с ней.
– Кейт хотела поспорить, что мы заночуем в Лаггане, но я не стал заключать пари, и теперь очень рад, – Джеймс покачал головой.
– А я был готов поспорить, что ты возьмешь с собой эту белокурую бестию, – Ротвелл ухмыльнулся.
– Да, взял бы с удовольствием, – признался Джеймс. Но ей вряд ли понравится Лондон, и я решил съездить домой один, подготовить маму, а потом представить ей Кейт.
Брови Ротвелла поднялись вверх.
– Ты собрался представить ее матери? Не самое мудрое решение.
Джеймс нахмурился.
– Нед, разве будет лучше, если я не представлю матери свою невесту?
Мэгги ахнула, но Ротвелл невозмутимо заметил:
– Значит, вот куда ветер дует?
– Да. У тебя есть возражения?
– Никаких. Вряд ли тебя что-нибудь удержит, я считала, что это из-за нас с Кейт, и совсем забыла о леди Ротвелл, – она посмотрела на мужа. – Ведь она будет недовольна твоей женитьбой?
Джеймс подавил смешок, а Ротвелл бросил на него свирепый взгляд, взял руку Мэгги в свою и слегка пожал.
– Ей придется смириться. Она неглупая женщина.
– Надеюсь, сэр, – Мэгги попыталась представить реакцию леди Ротвелл на известие о женитьбе пасынка. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как они добрались до гостиницы в Блеэр Этолл. Ротвелл опять оказался прав – они все-таки сумели преодолеть за день такое огромное расстояние. Но сколько ей потребуется времени, чтобы вернуться в Долину Друмин?
Мэгги рассчитывала, что Ротвелл, озабоченный судьбой Лидии, не станет бросаться в погоню, а продолжит путь в Лондон. Девушка решила сбежать, пока они не отъехали слишком далеко от дома. Как и все горцы, Мэгги, несмотря ни на что, упорно не доверяла англичанам. Думая только о побеге, она едва принимала участие в беседе, которая велась за ужином.
Как и раньше, во время путешествия еду подавал Челтон, но на этот раз Мария тоже принимала участие и громким голосом распоряжалась на кухне. Когда послышался очередной окрик, . Ротвелл, подняв брови, посмотрел на Челтона, который только что подошел к столу.
– Она опять не в себе, милорд, – стал оправдываться слуга. – Ей все время не нравится то одно, то другое, но я научу ее уму-разуму.
– Я не желаю больше видеть синяков. Надеюсь, ты меня понял?
– Да, Ваша милость.
Мэгги поразилась. Когда Челтон ушел на кухню, она посмотрела на мужа.
– Не думала, что ты заметил.
– Я многое замечаю. Ты выглядишь усталой, дорогая. Я скажу Марии, что ты идешь наверх.
– Спасибо, ты очень любезен, – она задумалась, как незаметно выскользнуть из комнаты, где она будет вместе в Ротвеллом, и попросить помощи у хозяина гостиницы. Нельзя и отказаться от услуг Марии, иначе та останется на кухне и еще больше помешает осуществлению плана. Нужно дождаться, когда Мария уйдет, опять одеться и… Тогда она наткнется прямо на Ротвелла. Придется лечь и подождать, пока тот уснет. Главное, не заснуть самой, что вполне вероятно после такого трудного дня.
Когда Ротвелл, наконец, пришел в комнату, он показался Мэгги неестественно вялым и бледным. Она молча смотрела, как Челтон помогает ему раздеться, а когда слуга ушел и Ротвелл задул свечи, сказала:
– Эдвард, ты выглядишь очень усталым.
– День был не из легких, не правда ли? – он подошел к постели. Теперь комнату освещал лишь огонь, жарко пылающий в камине, но граф заслонял собой свет, и Мэгги не видела его лица.
Чувствует ли он, что жена собирается покинуть его? Но когда Ротвелл вытянулся рядом и даже не сделал попытки обнять ее, забеспокоилась, сразу вспомнив о внезапном приступе во время пути в Шотландию.
– Эдвард, тебе опять плохо?
Послышался тяжелый вздох.
– Думаю, дорогая, в ваших шотландских гостиницах готовят неподходящую для меня еду. Но мачеха сказала бы, что у меня разлилась желчь, и посоветовала бы выпить слабительное или еще какую-нибудь гадость.
– Странно, что еда влияет только на тебя. Ведь мы все ели одно и то же.
– Просто мне везет меньше, чем остальным.
– Может быть, позвать Джеймса?
– Нет, не стоит его беспокоить. Я немного посплю, и все пройдет.
Его слова показались убедительными. Что же делать? Мэгги вдруг поняла, что не может сбежать, когда Ротвеллу так плохо. Хорошо бы вернуться в Долину Друмин вместе с ним, предоставив Джеймсу улаживать дела в Лондоне.
Мэгги прислушалась к ровному дыханию мужа. Наверное, следовало бы оставить записку с объяснением своего поступка. Возможно, граф понял бы ее, если бы узнал, что Мэгги будет трудно общаться не только с его мачехой, но и всеми остальными, кто будет презирать ее только за то, что она шотландка.
Полагая, что Ротвелл крепко спит, Мэгги осторожно выбралась из постели и на цыпочках подошла к одежде. Огонь в камине уже догорал, и она едва справилась с платьем. Наконец, застегнув последнюю пуговицу, схватила туфли и направилась к двери.
