Дверь отворила молодая послушница, явно испытывая облегчение от того, что гости оказались наконец дома и она может ложиться.
— Твоя госпожа подойдет через минуту, — сказал Маэлгон, обращаясь к Лавинии. — Был счастлив познакомиться с тобой. Моей кузине повезло, что у нее такая мудрая наставница, которая поможет ей в первые трудные дни на новом месте.
Слушая эту откровенную лесть, Винни глупо улыбалась, играя ямочками на пухлых щеках. Послушница проводила моих спутниц через двор, идя впереди с факелом, а Маэлгон еще сильнее сжал мою руку и затащил меня в темноту свода ворот.
— Ну, юная госпожа, — ехидно сказал он, — в конце концов, ты, кажется, поймала в сети прекрасного мужа. Но я не против, если бы ты стала моей.
Он прижал меня к стене и так плотно навалился на меня, что я чувствовала его дыхание.
— Какая жалость, что созревшая юная девушка достанется невинной горячему мальчишке. Он, конечно, не сможет всему обучить тебя, как это сделал бы опытный любовник. Я могу встретиться с тобой через полчаса у маленькой калитки в углу задней стены, — добавил он, проводя тыльной стороной руки по моему подбородку.
— Убери руки, — прошипела я, стараясь не шуметь, но и не желая выносить его прикосновений.
— Разве так обращаются с кузеном? — спросил он, обнимая меня другой рукой за талию и пытаясь притянуть к себе.
Еще не успев подумать, я ударила его так сильно и быстро, как только могла. Моя ладонь обрушилась на его скулу.
Я испугалась, что он ответит на удар, и смотрела на него с яростью и отвращением. Рука заныла — судя по всему, досталось ему крепко.
— Выпусти меня, — приказала я, — или я все расскажу Артуру.
Он опустил руки и сделал шаг назад.
— Тебя не всегда защитит твое новое положение, госпожа, — гневно проскрипел он ледяным голосом.
Мне очень хотелось ответить так же резко, но я прикусила губу и сдержалась, лишь взглядом выдавая свой гнев. Пока не поздно, надо было бежать. Поэтому я повернулась и скользнула в калитку, стараясь проделать это с наибольшим достоинством, тем более что послушница с факелом уже вернулась за мной.
При виде ее я остановилась и, протянув руку Маэлгону, спокойно сказала:
— Нашу приятную встречу, кузен, я запомню надолго.
— Надеюсь, — ответил он тоном человека, привыкшего к пребыванию на людях, затем легко дотронулся до моей руки. — Доброй ночи, госпожа, и пусть твой сон ничто не потревожит.
Я кивнула и отвернулась, надеясь, что девушка не заметит синяка, уже проступающего на его щеке. Она сонно семенила рядом со мной, ничем не показав, что заметила странное поведение двух знатных людей, и я успокоилась, решив, что ничего особенного не произошло.
Оказавшись в своих комнатах, я огляделась по сторонам, пожалев о том, что они слишком маленькие и Бригит не может жить со мной. Вероятно, мне стало бы легче, если бы я могла рассказать ей о случившемся, но кельи были изолированы друг от друга и соединялись только колоннадой, а мне была ненавистна мысль о том, чтобы бродить в темноте, разыскивая ее. Поэтому я разделась самостоятельно, налила воды из кувшина в таз и вымыла лицо, стараясь смыть прикосновения Маэлгона.
Меня разъярило, что мой кузен позволил себе сделать мне такое предложение, и бесило его неуважение как к верховному королю, так и ко мне. Артур, конечно же, наказал бы мерзавца, если бы узнал об этом.
Если бы он узнал об этом.
Первый приступ ярости стихал, и голос разума начал брать верх. Не это мне хотелось рассказать королю о необходимом для него союзнике, а я хорошо знала, как нужен был Артуру Маэлгон, пока мы не справимся с саксами. Суета вокруг моей личной обиды могла поставить их союз под угрозу.
Кроме того, мы с Артуром еще очень мало знали друг друга, и этот случай мог осложнить наши отношения. Ни к чему, чтобы он считал меня глупой девчонкой, которая не смогла поставить на место наглого придворного. И мой ответ Маэлгону на самом деле подразумевал, что я ничего не скажу Артуру, если он оставит меня в покое.
Я долго не могла заснуть, оценивая положение, и в конце концов решила, что если это так сильно беспокоит меня, то Артура огорчит тоже.
Когда колокола монастыря зазвонили к полуночной молитве, я окончательно решила не упоминать о случившемся. Мы с Артуром утром уедем, а Маэлгон останется здесь. Поводов для встречи пока не будет, а тем временем я, возможно, смогу все обсудить с Артуром. Сейчас же лучше об этом забыть.
Проведя без сна всю ночь, я проснулась позже обычного, только когда Винни принесла мне миску с овсянкой.
Моя наставница трещала без умолку, а я сонно слушала, как она превозносит достоинства Честера. Здесь, оказывается, были не только хорошие, но и любезные купцы и ювелиры, которые жаждали принести ей посмотреть старинные драгоценности.
— Разве этот перстень не красив? — воскликнула она, гордо протягивая пухлую ручку, чтобы я могла рассмотреть ее новое приобретение.
— Очень милое кольцо, Винни, — сказала я, разглядывая резной гагат в золотой оправе. — Где оно сделано?
— Говорят, что гагат из Уитби, но я уверена, что работа римская, — подчеркнула она, вертя рукой и любуясь кольцом.
— Смотри не потеряй, — предупредила я, потому что, хоть она и надела кольцо на большой палец, оно было ей явно велико.
— Когда поедем, я спрячу его подальше, — ответила она. — Но зачем же тогда украшения, если не выставлять их напоказ?
Я вспомнила замечание Артура о том, на какие средства, может быть, придется содержать конное войско, и улыбнулась про себя.
Винни пошла проверять, не забыла ли я чего-нибудь в шкафу, а Бригит помогала мне одеваться, и я спросила ее, как прошло посещение больницы.
— О, — вздохнула она, — Кети она понравилась бы. Я никогда не видела столько склянок для бальзамов, мазей и отваров и особых маленьких горшочков для хранения трав, и на каждом написано название травы. И аптека, наверное, когда-то была великолепна. Монахини стараются изо всех сил, чтобы поддерживать ее, и лечат местных жителей и солдат. Я хотела бы организовать такую же больницу при дворе Артура, — добавила она задумчиво, — если, конечно, там ее нет.
Появился Бедивер, и на вьючную лошадь погрузили наши пожитки, а Винни суетилась во дворе, убеждая молодых осторожнее обращаться с тюками. Можно подумать, что упакованные в них платья дороже всего на свете, но для Винни это, возможно, так и было. По крайней мере, она не стала поднимать шум, когда я снова начала носить тунику и штаны.
Мы направились к преториуму, и я подъехала поближе к Бедиверу, чтобы попросить его об одной услуге.
