- Для этого надо подождать ещё год, пока мне не исполнится двадцать один. Тогда отправлю его куда-нибудь подальше, с запретом появляться на Ллиате в ближайшие пять лет…
- Тина, ты невнимательно меня слушала, - снова этот вкрадчивый голос, от которого у неё мурашки ползли по спине. – У нас есть управа на Кроссели. Договор. За такие вещи по головке не гладят, между прочим.
Графиня почувствовала, как губы снова разъезжаются в торжествующей улыбке: если договор действительно составлен по всем правилам, то дядя не отбрешется отговорками о подделанной подписи. И тут же пришла новая мысль.
- Стив, если он избавился от своего свидетеля, то и нотариуса уже может не быть в живых…
- Тиночка, - Уэйкерс усмехнулся. – Во-первых, у него были глаза завязаны, во-вторых, как только сей почтенный старик покинул таверну, где мы сидели, его тут же очень вежливо препроводили на нашу шхуну, и потом отвезли на соседний остров. Он тоже не дурак, и прекрасно понимал, что такие рискованные сделки могут иметь серьёзные последствия, и особо не сопротивлялся. Так что, с этой стороны у нас тоже всё в порядке.
Кристина, каждый раз, как слышала «нас», «наше», «нам», чувствовала тепло в груди. Он не собирался оставлять её одну со всеми проблемами, и это несказанно радовало Крис.
- Но все эти прелести позже, а пока тебе надо отдохнуть и набраться сил, - решительно заявил Стив, встал, обошёл кровать, и сел рядом с Кристиной, положив её ножки себе на колени.
После чего, не обращая внимания на озадаченный взгляд графини, аккуратно расстегнул ремешки на туфельках, и снял обувь.
- Я и сама могу… - неуверенно ответила Кристина.
- Ты вообще много чего сама можешь, - последовал невозмутимый ответ. – Но, как показали события последних недель, тебя нельзя оставлять одну, - его ладони легли на тонкие щиколотки, и Крис вздрогнула от прикосновения. Уэйкерс улыбнулся и добавил. – Чего я больше и не собираюсь делать.
Кристине показалось, она ослышалась.
- Стив… что ты такое говоришь… - пробормотала леди Рейнбек, в волнении сжав юбку.
- Так, вот о нас мы будем говорить уже утром, - мягко прервал её капитан, и наклонившись, ухватил за руку, притянув к себе. – Время за полночь, тебе давно спать пора.
Она послушно замерла, пока Стивен расстёгивал платье и помогал снять, и от подобной заботы Кристина совсем растерялась.
- Всё, отдыхай, - он укрыл её одеялом, и легко поцеловал.
- А ты? – графиня не сводила с него взгляда, в зелёных глазах мелькнула тревога.
- Мне Вудса дождаться надо, обсудить с ним кое-что, - Уэйкерс успокаивающе улыбнулся. – Хочешь, пока с тобой посижу?
Она молча кивнула, и свернулась клубочком, по-прежнему глядя на капитана.
- Спи, - ласково шепнул Стивен, погладив Кристину по щеке. – Всё уже закончилось, Тина.
Вздохнув, леди Рейнбек закрыла наконец глаза, чувствуя лёгкое головокружение от избытка эмоций за вечер. А Уэйкерс долго сидел рядом, держал узкую, изящную ладошку, и с его лица не сходило задумчивое выражение. В голове настойчиво вертелась мысль, что Кристина хотела от него ребёнка. Который, сложись всё иначе, мог бы родиться… Стив скрипнул зубами и с трудом подавил желание немедленно отправиться к Аято: Вудс как раз занимался узнаванием адреса того, кто перебежал ему дорогу. А Тине совсем необязательно знать, что Уэйкерс собирается навестить незадачливого жениха, она и так переволновалась за последние дни.
…Кимори проснулся среди ночи, вдруг почувствовав, что не один в спальне. Он резко сел и уставился на тёмную фигуру у окна, сразу поняв, кто это.
- Доброй ночи, Аято, - мягкий голос капитана не обманул айнорца. – Кажется, ты не внял моим словам насчёт Тины.
- Она уехала со мной сама, - Ким улыбнулся, не чувствуя опасности. – И она теперь моя жена, вы опоздали, господин Уэйкерс.
- О, праааавда? – протянул неожиданно весело пират. – Может, пойдём и спросим, чья она там жена, мм? И заодно поинтересуемся, сколько ты влил в неё своей гадости, чтобы добиться согласия? А кстати, Тина-то знает, что ты её сделал почти наркоманкой, умник? – с каждым словом Уэйкерс подходил ближе, но Кимори не считал нужным покидать постель.
- Я позову слуг, - спокойно произнёс он, и уже протянул руку к шнурку звонка, но…
- Если к утру я не вернусь, ни один из торговых судов с твоим грузом никогда не достигнет места назначения, - негромким, бесстрастным голосом сообщил капитан, остановившись рядом с кроватью. – И ни один из пиратов не согласится сопровождать твои лоханки. Может, мы и беспринципные ублюдки, но свои правила у нас есть. И мы очень щепетильно относимся к тому, что принадлежит нам.
Ким прищурился.
- А как Кристина относится к тому, что ты считаешь её своей собственностью? – так же спокойно поинтересовался Аято.
Скудного света хватило, чтобы айнорец увидел улыбку на лице пирата.
- А вот это уже точно тебя не касается, - вкрадчиво ответил Уэйкерс, и наклонился вперёд, опёршись ладонями на кровать. – Узнаю, что крутишься в окрестностях Шоалы, убью, понял? И, Аято, - пират сделал паузу, - Моли бога, чтобы я забыл, что ты убил моего ребёнка, - последние слова капитан буквально прошипел в лицо айнорцу. – И чтобы это как можно быстрее забыла Кристина.
Не прощаясь, Уэйкерс развернулся и бесшумно вылез в окно. Оставшись один, Кимори вскочил, накинул халат и поспешил в комнаты Кристины. Он знал уже, что там никого нет, но хотел убедиться лично.
Спальня была пуста. А на туалетном столике сиротливо лежала исковерканная оправа и обручальное кольцо. До сих пор Ким не подозревал, что сердце может так болеть, но исправить ничего уже нельзя, и он это прекрасно понимал. Прав Талори, чёрт, как всегда: не стоило давать Кристине отвар, а про ребёнка можно было бы что-нибудь придумать. Аято сжал остатки украшений и не сдержал горькой усмешки. Он знал, пират не шутил, и теперь уж будет охранять своё сокровище и днём, и ночью, да и сама Кристина не подпустит его больше к себе.
- Дурак… - тоскливо прошептал Ким, и вернулся в свою спальню.
* * *
Кристина проснулась поздно, и по плавному покачиванию поняла, что они вышли в море. Осознание, что всё случившееся ночью, не сон, вызвало на лице слабую улыбку, но открывать глаза было немножко страшно – судя по всему, в кровати она лежала одна. На удивление, самочувствие улучшилось, и значительно: пропала слабость, живот уже не болел, и очень хотелось кушать. Кристина высвободилась из-под одеяла, потянулась, и села, всё-таки открыв глаза и оглядевшись. Графиня действительно была одна в каюте, но на стуле висело, аккуратно расправленное, платье. Не то, в котором она ушла из дома Аято. Крис не удержалась от смешка: кроме заботы в таком, казалось бы, бессмысленном поступке явственно проступила ревность.
