логово волков расположено в лесу, недалеко от усадьбы в Деревенщиках. Хозяин имения Воронихин Владимир Семенович попросил разрешения на охоту во владениях Натальи. Она конечно же согласилась – эта напасть была в первую очередь опасна для жителей ее деревни и имения, но эту проблему одной не решить, да и не участвовали женщины в таких охотах, это было чисто мужское занятие.
Тут и Миша впервые в жизни загорелся и захотел быть рядом с этими мужчинами, стал просить, чтобы его тоже взяли на охоту – как его ни отговаривали! Он ведь и ружья в руках не держал! Но на все слова сосед с усмешкой проговорил: «Что в его опекаете, как маленького, не переживайте, поставлю его рядом с проверенным егерем, да и сам присмотрю за молодым человеком!»
Пришлось согласиться, действительно, негоже его подставлять, тем более и так честь оказали – не дворянина пригласили участвовать в дворянской «тусовке». Да и будет присматривать за охотниками, чтобы они ничего лишнего не натворили на землях.
Так что Миша впервые в жизни взял в руки ружье и даже пытался усвоить, как им пользоваться. Одно утешало – Никита, конечно, не мог оставить своего хозяина без опеки и тоже поехал с ним. Он относился к нему, как к младшему брату, помогал и оберегал иногда чрезмерно, но мы были только рады – Мише эта опека была только на пользу.
Короче, спокойные выходные опять накрылись. Но и отказать Наталья не могла. Итак, «идет охота на волков»! Как раз и повод наконец-то прозвучать Высоцкому – выполнить хотя бы один пункт «великого плана всех попаданцев».
Глава 44
«Идет охота на волков, идет охота!»
Миша готовился к охоте, одевался и обувался соответственно погоде в теплый полушубок и валенки, а потом, в сопровождении Никиты, в санях отбыл на охоту, а Наталья с Машей остались «на хозяйстве» переживать за него.
Пока Маша осматривала и осваивала дом, Степан перенес все мешки в дом, и Наталья попросила Машу помочь их разобрать – никаких особых признаков будущего на них не было, поэтому она особо не беспокоилась. А Маше заделье, пусть лишний раз почувствует себя нужной и полезной.
А она с Лукашиком прошли на заводик, посмотреть, что там и как. Распоряжался на заводике закадычный дружок бывшего управляющего – Харлампий Аполлинариевич, судя по всему, из бывших священнослужителей. Одно его имя уже вызывало улыбку – попробуйте его выговорить с разбега! А в пьяном виде – вообще пестня, как говорят! Были варианты от Лампия Линарьевича до Хари Наливальевича!
Но чаще всего его звали просто Харлашкой – большой баклажкой, так как маленькие дозы он не признавал. Грязь и раздрай на заводике были несусветные! Чувствовалось, что производство работало только на нужды управляющего и Харлашки. Пришлось ставить ультиматум – или он до завтра приводит все в порядок, или с ним расстаются! Он что-то пробурчал недовольно, но его помощник, Прокоп, который показался более вменяемым, сказал, что постарается. Да, чувствуется, надо сразу вскрывать это безобразие, иначе с ним еще хлебнут лиха.
Между тем женщина у Лукашика спросила, похоронили ли Иванку, и кто теперь старостой в Деревенщиках. Он ответил, что Иванку похоронили, его избушка пока пустует. Старосту выбрали, им оказался закадычный друг Лукашика, Яким, который, хоть и вполне оправдывал свое имя – «благодушный», но, по отзыву Лукашика, порядки любил и с людьми ладил. Ладно, раз люди так решили, пусть так и будет. Она только сказала, чтобы Яким подошел попозже переговорить.
А Миша в это время, сидя в санях, выслушивал рассказ егеря об особенностях охоты на волков с собаками. Оказывается, разыскав логово волков, охотники подводили борзых к окраине леса, а дальше направляли гончих собак непосредственно на логово. Доезжачий, непременно самый хороший егерь, должен расставить стрелков по номерам, сообразуясь с направлением ветра и лаза, а сам с тремя смычками гонцов направлялся в остров, где и напускал собак. Остальные смычки оставались при выжлятниках где-нибудь на опушке. Как только гончие дадут голос по волку и погонят, доезжачий дает сигнал в рог, чтобы спустили остальных собак. Как доезжачий, так и выжлятники, должны иметь хорошо выезженных и приезженных к стае верховых лошадей.
Гончие гнали волков от логова, которые уходили из леса через так называемые лазы, где их уже ждали охотники с борзыми. Борзые легко догоняли волка на открытой местности, и охотники брали волка. Выводок волков под гончими обычно разбивается, и на охоте образуется несколько отдельных групп гончих, идущих по разным волкам. Злобные гончие быстро расправляются с волками и примыкают к другим собакам. Если некоторые волки прорвутся за линию стрелков в поле, выжлятники спешат за гончими, и если собаки достаточно смелы, то волков из-под лихих гонцов иногда удается принимать. Кажется просто, но и в этом простом деле множество нюансов, которые не всегда можно учесть. Мише ужасно понравились эти необычные слова – доезжачий, выжлятники, смычки собак, да и сам процесс охоты его заинтересовал.
Прибыв на место, Миша вместе с Владимиром Семеновичем был определен на один из номеров, поглядывать, не пробежит ли волк. Сначала ждать было интересно, Миша прислушивался к крикам загонщиков, звукам рожка, лаю собак. Но постепенно нетерпение отпускало, да и мороз стал проникать даже под ту теплую одежду, которая была на нем.
Поэтому Миша с благодарностью принял от Владимира Семеновича фляжку и глотнул из нее. Глаза у него полезли на лоб, он закашлялся, показались слезы – он-то думал, что там чай, а там оказалось какое-то крепкое спиртное! Владимир Семенович только усмехнулся: «Экий тюха-матюха», – но ничего не сказал.
Но тут лай собак стал слышен совсем близко, охотники насторожились, взвели курки ружей и проделали то же самое с ружьем Миши. Ему на мгновение стало очень страшно, но отступать уже не было ни времени, ни возможности. Он только успел увидеть, как мгновенно подобрались Никита и Владимир Семенович, как из-за кустов прямо на них выскочил огромный волк.
Видно было, что он уже устал – зверь тяжело дышал, высунув язык, как собака, все его тело ходило ходуном, глаза горели, зубы скалились в страшной пасти. Все это Миша разглядел за секунду, ему казалось, что волк сейчас набросится прямо на него, и он, в страхе и каком-то оцепенении, нажал на курок своего ружья, которое автоматически направил почти не глядя прямо на страшное животное.
Прозвучал выстрел, запахло порохом, Мишу качнуло на ногах от отдачи. Он даже закрыл глаза и
