дружеские отношения между барыней и ее наемным работником-управляющим, но он пока молчал.
Чувствовалось, что он несколько напряжен и пока не знает, как себя вести. Он стал было извиняться, что приехал один и без предупреждения, но Наталья только рукой махнула – какие условности, она всегда рада его видеть!
И, действительно, она была очень рада, что может показать свои хозяйские и женские таланты во всей красе, узнать мужчину поближе, расспросить о его жизни – ведь они виделись только третий раз, а после последней встречи у предводителя дворянства прошло более двух недель.
Наталья, только уточнив, каким временем граф может располагать, узнала, что он может остаться до завтра, стала быстро распоряжаться по заветам любимой «бабуленьки-ягуленьки» из сказки – сначала путника надо накормить, напоить, в бане помыть, а уж потом и расспрашивать. Баня была уже натоплена, и она отправила мужчин вместе с Никитой мыться. Граф несколько оторопел от напора, но сопротивляться не стал.
Теперь предстояло всех накормить. Оказалось, в благодарность за разрешение на охоту Владимир Семенович отправил тушу уже разделанного барана, как раз одного из тех, кого поранили волки. Это было очень кстати. Ну, что ж, будут теперь и плов, и бешбармак – как раз самое то по холодку поесть жирной горячей пищи!
Вот и казан пригодился, который женщина прихватила из будущего – все-таки плов в глиняном горшке совсем не тот вкус имеет. Наталья распорядилась отобрать жир и мясо отдельно, очистить кишки – можно еще и колбаску сделать, короче, останутся от козлика, вернее, овечки, рожки и ножки, которые потом и на холодец можно пустить! Плов она решила сделать завтра, все-таки это дело нескорое, а вот бешбармак сделать можно и сейчас.
И вот на кухне творилось что-то невероятное – варилось мясо для бешбармака – его сделать просто, названия такого не было, а «мясо кусками» давно всем было известно. Так, кроме горячего надо хоть пару простых салатов, хоть тот же винегрет, да закусок сделать. Надо еще и кровати приготовить, да и гостиную открыть – после можно передохнуть да поговорить! Короче, Наталья носилась по дому не хуже той метели.
Но, к счастью, все было сделано, стол накрыт, спальни приготовлены, курительная и гостиная открыты и прибраны, ждали только возвращения мужчин из бани. Они пришли распаренные, благодушные, сияющие.
За столом Миша порывался еще раз рассказать о своих приключениях, но после бани его так развезло, что оставалось только одно – отнести его в спальню, что Никита и сделал.
После Наталья отвела его в сторонку и сунула в руку монету. Когда он удивленно поднял глаза, она потихоньку сказала:
– Это тебе за все хлопоты, за Михаила Ивановича, а теперь иди, отдыхай, там тебя в людской покормят, я распорядилась.
На это Никита только поклонился в пояс и сказал:
– Благодарствуйте, барыня! – он никак не ожидал, что его усилия увидят и оценят – для всех остальных это было естественным, как от века повелось, ведь он был слуга, а Миша – барин, хотя таковым по сути и не являлся.
В столовой остались только Наталья с Машей и Александр Николаевич. Женщине было интересно узнать о его жизни, и она начала разговор исподволь, жалуясь несколько преувеличенно, что вот смогла выкупить свое родовое поместье, а что и как в нем делать – и ума не приложит!
На что граф со смехом сказал:
– Увы, дорогая Наталья Алексеевна, тут я вам не подсказчик! Нашим имением, которое недалеко от Москвы расположено, моя матушка распоряжается, да ее управляющие, я сам в этих делах ничего не смыслю. Я с детства из семьи ушел – меня отец еще в детстве к армии приписал, потом я в Дворянском полку учился, который в Санкт-Петербурге располагался. Условия проживания у нас были спартанскими, не хватало кроватей и одеял, не было одежды, туалеты находились вне казарм. Так что хоть все слушатели курсов были высоких дворянских чинов, жили мы хуже солдат. Обедали и ужинали в столовой кадетского корпуса в три смены после воспитанников корпуса. Выпустили нас в кавалерию, я вот в гусары пошел, в полках разных служил, теперь вот в наш полк попал, так и служу потихоньку!
Машенька с невольной грустью проговорила:
– А маменька ваша как же, одна живет? Ей, наверное, совсем одиноко! И неужели вы никогда не мечтали о теплом уголке, куда можно вернуться после бурь и сражений?
Лицо графа закаменело, оно сразу стало старше, и мужчина сухо ответил:
– Нет, почему же, был и у меня теплый уголок, была и семья, жена молодая, очень на вас, Мария Ивановна, похожа была, тоже Машенькой звали. Только умерла в родах моя Машенька, и ребенок только день и прожил, мальчик мой, Николенькой покрестить успели. А у маменьки моей, Елизаветы Петровны, еще дочка есть, моя сестрица, Елена Николаевна, а у той четверо деток. Да и имение в триста душ, так что скучать не приходится.
Наталье с Машей стало безумно жаль этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Нет, так не пойдет! Надо как-то отвлечь его! И Наталья села за фортепиано и сказала, что хочет спеть для него. А решила женщина впервые в этом времени спеть мелодию из будущего, так же, как и Миша, вспомнить песню Владимира Семеновича Высоцкого из кинофильма «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» – «Балладу о любви»:
…Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит – я люблю!
Я люблю, и значит – я живу!..
Пела Наталья негромко, как бы про себя, и Александр Николаевич призадумался, лоб его перестал хмуриться, он ушел мыслями куда-то далеко.
Он удивлялся сам себе – храбрый мужчина, гуляка – а он ушел в загул после смерти жены, вояка, не боявшийся ничего на поле боя, штурмом бравший сердца дам в местечках, где они бывали на постоях, одним словом – типичный гусар в глазах окружающих – он вдруг почувствовал, что все это – наносное.
А на самом деле ему нравится этот уютный дом, эта спокойная женщина, перед которой можно расслабиться и побыть самим собой – обычным уставшим человеком, нуждающимся, как и все, в любви, тепле и заботе, и ему стало очень спокойно и уютно и от этой непривычной песни, и от этой необычной дамы.
А Наталья решила – была не была, пусть песни из будущего прозвучат именно сегодня в этом уютном доме и компании. Машеньку
