– Миссис Маккензи, – в глазах его плясали озорные огоньки, – вы не окажете чести своему мужу, станцевав с ним вальс?
Джеймс Маккензи оказался менее искусным в танцах, чем в занятиях более интимного свойства. Возможно, это объяснялось тем, что он жалел больную ногу, или тем, что из-за травмы головы его слегка уводило в сторону. Хотя, возможно – это объяснение представлялось наиболее правдоподобным, – все дело было в том, что она оказалась далеко не идеальной партнершей и постоянно сбивалась (ритм здешней музыки был быстрее того, к которому она привыкла в Лондоне).
Джорджетт прильнула к партнеру, доверив ему вести ее в бесконечном кружении, и с нетерпением ждала того момента, когда они вернутся в маленькую комнатку над «Синим гусаком».
– Рад видеть, что ты нашел свою жену, Маккензи! – внезапно раздался чей-то крик.
– В следующий раз свяжи ее, чтобы избавить себя от неприятностей!
– Покажи ей, что такое шотландский горец!
– Почему бы тебе ее не поцеловать? – Этот голос был тише и прозвучал с более близкого расстояния. Джорджетт повернула голову и увидела Уильяма Маккензи. Тот хлопнул Джеймса по спине. – Рад, что все получилось, братишка Джемми.
А потом он пропал, затерялся среди бешено кружившихся пар. Джорджетт осмотрелась, пытаясь понять, куда он исчез, но вместо Уильяма увидела Макрори. Мясник танцевал с дородной светловолосой женщиной, посматривавшей на него так, что, казалось, вот-вот съест. Мимо них пронеслись, кружась в танце, Элси и Джозеф Ротвен. Они танцевали, крепко прижавшись друг к другу, и, глядя на них, Джорджетт подумала: «К концу ночи Джозеф получит еще один первый опыт, который не забудет всю жизнь».
Деревянный помост дрожал от топота сотен ног, и сердца стучали в такт музыке. Джорджетт посмотрела мужу в глаза, и тот вдруг спросил:
– Теперь, когда узнала, какой я танцор, ты не пожалела о своем выборе?
Джорджетт с улыбкой покачала головой. Она сделала свой выбор и никогда о нем не пожалеет.
Музыка еще играла, но Джеймс, перестав кружить жену в танце, взял в ладони ее лицо и тихо сказал:
– Помнишь, миссис Маккензи, что поцелуй в ночь Белтейна – дань традиции?
Она кивнула и закрыла глаза. Губы его коснулись ее губ. Может, танцевать он и не умел, зато целовался Джеймс Маккензи мастерски.
И в тот же миг все: жар от костра, дрожание деревянного помоста, ликующие крики праздничной толпы – отступило куда-то, и остались только они вдвоем.
Джорджетт все еще не любила бренди, хотя способ применения этого напитка, описанный Джеймсом ранее, пробудил у нее жгучее любопытство. Она по-прежнему не любила ждать, хотя и признавала, что промедление порой рождало предвкушение столь сладостное, что оно казалось сродни наслаждению. И она готова была пересмотреть свое отношение к наготе, что уже вполне наглядно продемонстрировала. Но что касается мужа… Ее отношение к этому предмету претерпело полную трансформацию. И она не могла дождаться возможности это доказать.
С 1753 г. для заключения легального брака следовало обязательно трижды провести процедуру еженедельного оглашения, после чего можно было венчаться – в церковной книге делалась соответствующая запись. Существовала возможность ускорить венчание, избежав процедуры оглашения, но для этого требовалась специальная лицензия, которую можно было получить либо при определенных обстоятельствах (добрачная беременность, разные вероисповедания жениха и невесты, слишком большая разница в возрасте и т. п.), либо заплатив приличную сумму. – (Примеч. пер.)
