— Гидеон, входите.
Сент-Джастин вошел в комнату, Гарриет сидела на постели. На голове у нее был маленький муслиновый чепец. На коленях лежала раскрытая книга, а на столике рядом горела свеча.
Гарриет встретила мужа теплой, трепетной улыбкой.
— Гарриет? — Гидеон вдруг почувствовал, что забыл все приготовленные слова.
— Да, милорд?
— Я уже говорил однажды, что вы самая красивая женщина на свете
— Да, припоминаю. Это было очень любезно с вашей стороны.
Гидеон закрыл глаза, словно его пронзила боль.
— Я сказал не из-за любезности. Я сказал потому, что это правда. — Открыв глаза, он продолжал:
— Каждый раз, когда смотрю на вас, я думаю, как мне повезло.
— В самом деле? — Гарриет удивленно посмотрела на него и отложила книгу в сторону.
— Да. — Гидеон шагнул к кровати. — Вы дали мне больше, чем можете вообразить, Гарриет. А я только принимал подарки. К сожалению, мне нечего предложить взамен.
— Не совсем так, милорд. — Отбросив покрывало, Гарриет выбралась из постели. — Вы дали мне очень многое. Вы взяли на себя обязательства по отношению ко мне, и я не сомневаюсь, вы будете их выполнять. Вы добры ко мне и относитесь с уважением. Вы заставляете меня ощущать себя красавицей из сказки, хотя я знаю, что это не так
— Гарриет…
— Вам нечего мне предложить? Как у вас язык повернулся сказать такое? Да есть ли на свете человек, который обладал бы столь многим и столь великодушно дарил бы свое богатство?
Она легко подбежала к виконту, босоногая, тонкая, изящная, в блестящей батистовой сорочке, со сбившимся чепцом на густых волосах. Глаза ее светились пламенной любовью. Гидеон обнял ее и притянул к себе, вдыхая чудный, теплый запах женщины.
— О вас я мог только мечтать. Вы для меня — все, — с трудом проговорил Гидеон. — Боже милостивый, я ведь раньше даже не представлял, как мне нужна ваша любовь.
— Моя любовь отдана вам, Гидеон. И всегда будет принадлежать только вам, — прошептала Гарриет, прижимаясь к груди мужа.
— Вы очень добры ко мне, — тихо отозвался виконт. — Больше, чем я того заслуживаю.
— Гидеон…
Он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Опустив Гарриет на белоснежные простыни, он лег рядом. Он обнимал ее с бесконечной благодарностью, бережно и ласково, как бесценное сокровище.
Гарриет раскрылась ему навстречу, точно цветок солнцу. Гидеон прильнул поцелуем к ее губам, наслаждаясь ее вкусом. Его руки ласкали шелковистые округлости ее тела.
Она пьянит точно вино, подумал Гидеон. Все в ней воспламеняло страсть. Гидеон застонал, почувствовав, как нога жены скользит по его ноге.
— Гидеон?
— Вы — все, что у меня есть, — прошептал Гидеон. Он покрывал обжигающими поцелуями ее грудь, нежно ласкал отвердевшие соски. Она мгновенно ответила на его ласку, призывно выгнувшись.
Гарриет, как ни одна другая, разжигала в нем пламя страсти
Когда Гидеон уже не мог терпеть это нежное мучение, он раздвинул ее ноги и опустился в колыбель между ее бедрами. Его палец скользнул в мягкую влажную глубину. Гарриет была готова принять его. Осознание этого вызвало ощущение страстного восторга.
— Гарриет. Моя нежная, любимая Гарриет. — Гидеон вновь прильнул к ее губам, разомкнул их языком, медленно вторгаясь в ее плоть.
Гидеон снова пережил сладостное удовлетворение, какое испытывал всегда, когда познавал Гарриет. Он чувствовал, как ее тело смыкается вокруг него, втягивая его в глубь себя, отдаваясь ему. Затем он был в ней, становясь на какой-то всепоглощающий миг частью ее тела.
Ноги Гарриет обвили талию виконта, ее ногти впились ему в плечи. Она прижалась к Сент-Джастину, приподнялась, чтобы встретиться с ним со страстью, равной его по силе. И она повторила ему о своей любви, возносясь на вершину наслаждения, когда ее тело задрожало в его объятиях.
Гидеон прижимал ее к себе, пока не затихла дрожь. Затем он извергся в нее бесконечно долго, так, что казалось: этому нет ни начала, ни конца.
Гидеон проснулся, когда солнце уже взошло. Этот восход был гораздо более ясный и безоблачный, чем все предыдущие Какое-то время виконт лежал неподвижно, смакуя открытие, родившееся в эту ночь в его сердце
Он любит Гарриет. Он будет любить ее до конца дней своих.
Повернувшись, Гидеон потянулся к жене с рвущимися с губ словами.
Гарриет исчезла.
Подняв лампу повыше, Гарриет тщательно осмотрела пещеру. Она облегченно вздохнула, не обнаружив следов работы молотком или долотом. Какие бы ископаемые ни скрывались в толще стен пещеры, они все еще были заключены в камне.
Гарриет, заметно повеселевшая, повесила лампу на выступ скалы и развязала мешок с инструментами. Она чувствовала себя вполне счастливой, и прежде всего потому, что в последнее время они прекрасно ладили с Гидеоном.
Прошедшей ночью она остро почувствовала, что стала мужу ближе. В его страсти угадывалось нечто большее, чем доброта. Гарриет не знала, почувствовал ли это Гидеон, и спрятала свое открытие у себя в сердце.
Сегодня утром леди Сент-Джастин проснулась с надеждой, что в сердце Гидеона снова вернется любовь.
Эта надежда придала ей новые силы, и как только закончился прилив, она энергично взялась за работу.
Сжимая в руках молоток и долото, Гарриет проследовала к тому месту, где нашла зуб гигантской рептилии. Она решила приступить к поискам именно здесь. Если повезет, то, возможно, сохранились и другие фрагменты челюсти. Таким образом, она сможет восстановить большую часть челюсти. Воодушевленная, Гарриет принялась аккуратно обрабатывать скалу.
Вероятно, именно из-за непрекращающегося звона металла о камень она не услышала, как по тропинке спускается человек. Или же Гарриет так увлеклась работой, что, не замечая ничего вокруг, не обратила внимания на приглушенные шаги. А может, она слишком быстро свыклась с мыслью, что пещеры отныне принадлежали ей?
О причинах приходится только гадать, но, когда у входа раздался звучный голос Клива Раштона, Гарриет, вскрикнув от удивления, выронила долото.
— Не думал, что вы так быстро вернетесь в эти пещеры. — Раштон кивнул с холодным удовлетворением. — Разумеется, это я послал записку, а не миссис Стоун. Она весьма кстати отправилась навестить свою сестру.
— О господи, сэр, как вы меня напугали. — Гарриет принялась озираться в поисках упавшего на каменный пол долота.
— Конечно, вы сломя голову бросились сюда, как только узнали, что ваши бесценные ископаемые в опасности. Разве может что-нибудь сравниться с одержимостью истинного коллекционера? Когда-то я сам пережил подобное.
Гарриет крепко сжала молоток. Она только сейчас поняла, что Раштон целится в нее из пистолета.
