Велвет закусила губу и неуверенно спросила:
— Мы направляемся домой, ваша светлость?
Джейсон обнял ее и притянул к себе.
— Именно так, герцогиня. Домой, в Карлайл-Холл. — И погладил ее по щеке. — Я люблю тебя и не собираюсь расставаться с тобой. Тебе придется терпеть меня, пока я не умру. — Губы его сложились в нежнейшую улыбку. — Это, надеюсь, случится еще не скоро.
Толпа на Тайбернском холме разразилась восторженными криками. Она приветствовала законного герцога Карлайла и его жену.
Похоже, от такой счастливой развязки рыдали даже закоренелые злодеи.
Англия, 1765 год
Последние лучи уходящего дня расцвечивали горизонт всеми оттенками золота. Осень уже властно вступала в свои права, на деревьях появились первые желтые листья, а вечера становились прохладными.
Велвет готовилась принять ванну и переодеться к приезду гостей — лорда и леди Бальфур с двумя маленькими детьми, Майклом и Сарой. Они должны были провести с ними субботу и воскресенье. Через окно спальни она следила за мужем.
Он вел под уздцы серого в яблоках пони, на котором гордо восседал его четырехлетний сын, Александр Джейсон III. Сестра Александра, двухлетняя Мэри, путалась в ногах у отца, время от времени падая, но продолжая свой путь. Когда это случилось в третий раз, Джейсон добродушно рассмеялся и посадил ее на плечи, а Мэри завизжала от восторга. С другой стороны двора на них с умилением смотрел граф Хавершем, ставший прадедом.
Велвет улыбнулась, чувствуя стеснение в груди. Джейсон оказался чудесным отцом, лучшим, чем она себе представляла. Преодолев мрачные тайны своего прошлого, он стал тем человеком, которым и должен был быть. Годы страданий закалили его характер и дали ему такую способность чувствовать людей, которой мало кто обладал. Он стал мягким и заботливым, чутким и искренним человеком. Благодаря испытаниям, которые ему пришлось пережить в начале жизненного пути, он стал понимать проблемы простых людей.
Велвет услышала стук в дверь и направилась к ней, но Табби опередила ее.
— Что ж, ребята, на этот раз вы вовремя. — И коренастая женщина указала на медную ванну, стоявшую в углу комнаты, а слуги с ведрами горячей воды повиновались ее жесту. — Поторопитесь и не плещите на пол, как вы обычно делаете.
Когда ванна была наполнена, Велвет поднялась с кресла. Слуги вышли из комнаты, а Табби помогла ей раздеться.
— Вам нужна моя помощь?
— Нет, Табби, все в порядке.
— Тогда приятного вам купания. — И Табби вышла из комнаты, плотно прикрыв дверь.
Велвет вздохнула и откинула голову на край ванны. Теплая вода приятно расслабляла, унося прочь заботы долгого дня, наполненного детским смехом и нежной любовью мужа.
Скоро им предстояло возвращение в Лондон. Джейсон был членом палаты лордов и относился к своим обязанностям с невероятной серьезностью. Основным его интересом была реформа системы правосудия в стране. Он на своем тяжком опыте знал все ее изъяны и выступал за облегчение бедственного положения простых людей.
После смерти Эвери он даже помог Бэсси Уилларду. Когда тот был приговорен к повешению, Джейсон ходатайствовал о смягчении приговора и добился замены смертной казни заключением. С его точки зрения, истинным преступником был Эвери, а Бэсси — только исполнителем в смертельных играх его брата.
— О чем ты грезишь, любовь моя?
На ее плечи опустились большие нежные руки мужа. Она не слышала, как он вошел, потому что он всегда передвигался с упругой и неслышной грацией пантеры.
— Я грезила о тебе, — созналась она, улыбаясь и глядя в его красивое лицо, чувствуя, что тело ее теплеет от жара в его взгляде.
— Рад это слышать. Тем проще будет совершить то, что я задумал.
Она приподняла бровь:
— Да? А что же это такое?
— Обольщение, любовь моя. Вообще-то, направляясь сюда, я не имел этого в виду, но поскольку ты одета соответственно случаю…
Велвет вскрикнула, когда он нагнулся и поднял ее из ванны, заплескав водой высокие черные сапоги.
— Джейсон Синклер, вы сошли с ума?
Он улыбнулся, его ярко-синие глаза сверкнули озорством.
— Не думаю. Вряд ли можно назвать сумасшедшим мужа, возжелавшего свою обожаемую жену.
В его взгляде светилось нескрываемое желание. Она не могла ошибиться, потому что такое же желание разлилось и по всему ее телу.
Не обращая внимания на воду, стекающую с ее обнаженного тела, он опустил ее на постель.
— Дал бы мне вытереться.
Он нежно поцеловал ее в губы.
— Я сделаю это сам. — И принялся слизывать капли воды с сосков.
Велвет застонала и выгнулась навстречу ему всем телом, жаждая большего.
Но он отрицательно покачал головой:
— Я еще не закончил с вытиранием.
«О Боже милосердный!» Его губы собрали воду с груди, потом спустились к пупку. Тяжело дыша, он ласкал ее тело языком, потом двинулся ниже.
Она была наверху блаженства, пальцы ее погрузились в его волосы.
— Я люблю тебя, герцогиня, — сказал он, целуя ее в шею. — Я говорил тебе об этом на днях?
Велвет улыбнулась:
— Однажды ты сказал мне, что это признание было самым трудным делом в твоей жизни. — Она отвела с его лба прядь густых каштановых волос. — Неужели это так трудно?
Джейсон прижимал ее к себе, не переставая целовать. Когда-то он думал, что не хочет иметь жену, не хочет обзаводиться семьей. Все это давным-давно миновало, его семья вот-вот должна была увеличиться.
Велвет не сомневалась, что ее муж будет только рад этому.
Ньюгейт — название старой тюрьмы в Лондоне.
Джентри — мелкопоместное дворянство в английском обществе.
Джиневра — персонаж средневековых легенд о рыцарях «Круглого стола», супруга короля Артура и возлюбленная рыцаря Ланселота.
Саусварк (англ. Southwark) — небольшой городок в предместьях Большого Лондона, к югу по Темзе.
Суаре — вечерний прием.
Кокни — диалект английского языка, свойственный прежде всего уроженцам Ист-Энда, восточных рабочих кварталов Лондона.
«Олд Бейли» — название старинного уголовного суда в Лондоне.
Приватир — судовладелец, на свой страх и риск занимающийся, с официального позволения своего правительства, захватом кораблей враждующей с его государством страны.
