– Документы, подтверждавшие их венчание в Гретна-Грин?
– Он писал, что из Лондона приезжает знакомый барристер и хочет их посмотреть, – кивнув, объяснил Осборн. – У меня сердце запрыгало в груди, когда я прочитал его записку. Я подумал… что он хочет признать меня.
– О, подозреваю, вы думали и еще кое о чем, – сказал Гарет. – И если он действительно хотел признать вас, Осборн, то мог сделать это в любое время – разумеется, после смерти первой герцогини.
– Он любил меня! – Доктор взглянул на Гарета затуманенным взором и покачал головой. – Вас он ненавидел, а меня любил. Он знал, что я никогда не хотел получить его титул. Я только хотел, чтобы все знали, что я его сын. Мама – да, она хотела получить герцогство. Со временем это стало ее навязчивой идеей.
– Да, понятно, – сухо заметил Кембл. – Итак, вы собрали документы. Что вы сделали потом?
– Потом вспомнил, что должен принести ему лекарство от астмы. Я побежал в свой кабинет и засунул в карман коричневый пузырек. Но я не знал, что взял не тот пузырек, с неразбавленным нитратом калия – без соли.
– О Боже! – едва слышно прошептала Антония.
– Где теперь документы вашей матери? – спросил Гарет. – Мы хотели бы посмотреть их.
– Я не знаю. – Осборн жалобно посмотрел на собеседников и покачал головой. – Я уже больше не видел Уорнема. – Он бросил на Гарета подозрительный взгляд: – Я был абсолютно уверен в том, что вы нашли их в тот день, когда явились ко мне. Я все время мучился от страха и теперь рад, что с этим покончено.
– О, пока еще нет, – возразил Гарет, взглянув на Ротуэлла. – Эти бумаги у сэра Гарольда Хартселла?
– У меня создалось впечатление, что он их никогда не видел, – ответил Ротуэлл.
– Что ж, они обязательно обнаружатся, – заметил Кембл. – Уорнем никогда не выбросил бы их, но сейчас это не должно занимать наше внимание.
– Если они здесь, я найду их. – Гарет запустил руку в волосы. – Ладно, что мы должны теперь делать?
– Мы ничего не должны делать, а доктору Осборну следует подойти к письменному столу и написать признание, чтобы снять тень подозрения с герцогини. Причем нам нужно иметь две копии, если не возражаете.
– Вы не можете требовать это всерьез! – пришел в ужас Осборн. – Рассказать… все?
– Можете рассказать что хотите, – пожал плечами Кембл, – но в том, что касается приготовления лекарства для Уорнема, вы должны признаться. И в обмен на ваше сотрудничество герцог сделает все возможное для того, чтобы вас не обвиняли в других убийствах.
– В других убийствах? – Антония в тревоге привстала.
Подойдя к ней, Гарет взял ее под локоть и тихо сказал:
– Подозреваю, мистер Кембл собирается нам это сообщить.
– Боже правый, что еще он раскопал? – прошептала миссис Уотерс, и Кембл, как заговорщик, улыбнулся ей.
– Как мне кажется, миссис Уотерс понимает, что у меня было достаточно времени, чтобы убедиться, что последние две герцогини были убиты, – объяснил он. – И что единственными возможными преступниками были миссис Осборн и леди Ингем.
– Что скажете, доктор? – обратился Гарет к Осборну. – Догадывались ли вы о том, что ваша мать могла это совершить?
Осборн поднял голову, посмотрел на Гарета остекленевшим взглядом и нервно облизнул губы.
– Мама… была нездорова, – помолчав, ответил он. – Как я уже сказал, ее преследовала навязчивая идея получить герцогский титул.
– Да? И что же она для этого предпринимала? – довольно резко бросил Гарет.
– Насколько мне известно – ничего, – тихо ответил Осборн. – Пару раз она пыталась убедить Уорнема восстановить их старое свидетельство о браке. Она собиралась заплатить кому-нибудь, чтобы аннулировать запись о ее первом замужестве – в конце концов, запись была сделана во Франции и де ла Круа умер. Таким образом Уорнем мог получить наследника, которого он безумно хотел иметь, чтобы наследство не досталось вам. Но все равно из этой затеи ничего путного не получилось бы. – И он перевел грустный взгляд с Гарета на Кембла и обратно. – Кто-нибудь обязательно докопался бы до правды.
– Но это едва ли могло оказать какое-то воздействие, учитывая нежелание Уорнема раздувать скандал, – задумчиво произнес Кембл, не обращая внимания на взгляд Осборна. – До тех пор пока Уорнем не понял, что он импотент и у него нет абсолютно никакого шанса обзавестись наследником. Примите мои извинения, ваша светлость, – обратился он к Антонии, – могу представить себе, какие чувства вызывает у вас этот разговор!
– Нет, вам этого не понять. Я наконец почувствовала себя… свободной.
Осборн с обидой посмотрел на нее, и Гарет внезапно вспомнил то выражение, которое заметил в его глазах в тот первый вечер, когда они вместе обедали. Кроме того, что доктор несколько раз настоятельно советовал Антонии принимать лекарства, были и другие моменты – несущественные, но свидетельствующие о многом. Единственным известным ему способом Осборн, вероятно, хотел заставить Антонию попасть в зависимость от него, но она, слава Богу, твердо придерживалась собственных убеждений.
– Я не понимаю, как миссис Осборн могла совершить эти убийства, – обратился Гарет к Кемблу.
– Видите ли, вторая герцогиня была очень юной, ей была свойственна горячность, – спокойно начал объяснять Кембл, – и, как большинство молодых людей, она не задумывалась о возможности собственной смерти. Я думаю, миссис Осборн спровоцировала ее сделать прыжок, для которого у девушки не было достаточного опыта. А когда это не привело к желаемому результату, то миссис Осборн каким-то образом дала ей средство для прекращения беременности, но оно было такое сильное, что убило герцогиню. Дамы полусвета часто имеют не только поверхностное знакомство с такими препаратами.
– Да, пожалуй. – Гарет потер рукой заросший щетиной подбородок. – И похоже, что нечто подобное она проделала и с третьей герцогиней.
– Да, – кивнул Кембл, – думаю, бедная девушка призналась своей лучшей подруге миссис Осборн в том, что она беременна. Разумеется, это было маловероятно. Полагаю, девушка была нездорова, а не беременна. Но никакой беременности миссис Осборн не могла допустить. Поэтому решила заменить чистым опием обычное снотворное, которое принимала герцогиня.
– Боже мой, – не сдержалась Антония.
– Бедная девушка легла спать и больше не проснулась, – тихо сказал Гарет, с сочувствием глядя на Антонию. – А вы, доктор Осборн, не стали тщательно проверять, боясь того, что можете обнаружить, так?
– Это неправда! – Осборн выругался. – Неправда! Если мама что-то и сделала, то я об этом ничего не знаю.
– Ваша мать часто привозила для вас лекарства, ведь это правда, доктор Осборн? – продолжал задавать вопросы Гарет. – Особенно лекарства, требующиеся женщинам? Вы сами говорили мне об этом.
