Лили встрепенулась:
– Фамильная печать и?..
– Отцовские именные часы и печатное кольцо, – нахмурившись, договорил Оливер. – Мне не хотелось оставлять это все в Бостоне.
– И их украли той ночью?
– Да.
– А ты сказал, что ничего не украли.
Он уставился неподвижным взглядом на огонь.
– Ты лгал.
– О, ради… Да, Лили, я лгал. Но это было тогда. А теперь – это теперь.
Не следует усугублять его уныние.
– Да, теперь – это теперь… Разденься, пожалуйста.
Он вскинул голову и удивленно поднял брови:
– Я не ослышался? Ты действительно попросила о том, что я услышал?
Лили откинулась на спинку стула, поставила ноги на скамеечку и склонила голову. Она пребывала в каком-то легкомысленном, шаловливом настроении.
– Ты хочешь сделать меня счастливой?
– Ты же знаешь, что хочу.
– Отлично. Тогда, будь добр, разденься. И я буду счастлива.
– Будь я проклят, если я… А впрочем, почему бы и нет. Ты смущаешь меня, колдунья. – Он снял сюртук и уронил его на пол, развязал и стянул с себя галстук. – Это выходит за все рамки. Ты же это не всерьез? – Он засмеялся, но смех его прозвучал несколько принужденно.
– Абсолютно всерьез. Твое тело доставляет мне необычайно восхитительные ощущения. А поскольку я убеждена, что мы равны во всех отношениях, я не понимаю, почему я не должна хотеть, чтобы ты разделся, столь же сильно, как ты хочешь, чтобы разделась я.
Серьезное выражение его лица свидетельствовало о том, что она дала ему повод для глубоких раздумий.
– Возможно, ты и права, но ты чертовски необычная женщина.
– В самом деле? – Это польстило ей. – А это правда, что женщине не подобает получать удовольствие от Акта?
Его очевидное замешательство по-настоящему позабавило ее. Это была маленькая месть за его прегрешения.
– Ты так прямолинейна, – сказал он. – Но, с моей точки зрения, женщина, которая получает удовольствие от мужского внимания, должна, в свою очередь, приносить удовольствие. В этом нет ничего плохого. Мне продолжать раздеваться?
Она засмеялась и поудобнее устроилась на своем стуле.
– Теперь рубашку.
Не сводя взгляда с ее лица, он расстегнул рубашку и вытащил ее из-за пояса.
– Ты такой большой, Оливер, – сказала она ему. – Мне кажется, что немногие мужчины могут сравниться с тобой. Когда я смотрю на твои плечи и шею, у меня все поет внутри. И возникает желание ощутить твои руки на своем обнаженном теле.
– Лили, ты сводишь меня с ума. Давай пойдем ляжем в постель.
– О нет. Пока нет. Я хочу еще немного продлить удовольствие. Теперь штаны.
– Лили…
– У меня есть причина на то, чтобы осмотреть тебя полностью.
– Осмотреть меня?
– Ваши штаны, сэр.
Сузив глаза и стиснув зубы, Оливер расстегнул штаны и обнажился несколькими резкими движениями.
– Ну вот. – Он стоял перед ней, расставив ноги в стороны и уперев руки в бока. Комната озарялась огнем, пылающим в камине.
Отблески его падали на Оливера.
Темная полоска волос на его груди, сужаясь, устремлялась вниз. Такими же волосами были испещрены его сильные, мускулистые ноги.
Лили попыталась вздохнуть, но ей сдавило грудь, и она подумала, не заметил ли Оливер, насколько она возбуждена.
Она покрылась испариной.
Вот оно.
– Ну? – сказал Оливер каким-то не своим голосом.
Лили немного пришла в себя и села прямее. Потом она подалась вперед и сосредоточила свое внимание на этом. Оно, несомненно, обладало чрезвычайной подъемной способностью и, однажды поднявшись, так и оставалось в этом положении.
– Ну, – повторил Оливер.
– Ну, – пробормотала Лили. – Вот уж действительно ну и ну.
Сдвинувшись на самый краешек стула, она стала присматриваться еще внимательнее. Оно брало начало из пучка густых волос, столь же темных, как и остальные волосы на его теле. Она осторожно протянула руку, чтобы потрогать его.
– Лили! Мне необходимо быть с тобой.
– Тише, – сказала она ему. – Он влажный.
– О боги…
– Опять…
– Это мольба, а не проклятия.
Лили повернула голову, чтобы заглянуть снизу.
– Глазам своим не верю, – сказал Оливер. – Чего ты добиваешься, жена? Ничего, придет моя очередь.
Лили быстро обхватила рукой обнаруженную ею мошонку. Обхватила, подержала на весу и слегка сдавила. И отдернула руку, прежде чем Оливер успел схватить ее.
– Нет, нет, – покачала она головой. – Сильный мужчина – это терпеливый мужчина. А теперь скажи мне, это твои яйца?
– Святые, охраните меня, – простонал он.
– Оливер?
– Да. А тебе абсолютно не пристало так разговаривать.
– Хм, всего лишь два?
– Что? – Он нагнулся, упер руки в колени и заглянул ей в лицо. – О чем ты меня только что спросила?
– У тебя только два яйца.
– Правильно. Два. Что тебе еще хочется знать?
Она начала пересчитывать свои пальцы.
– Что, ради всего святого, ты делаешь?
– Я вспомнила, каким образом ты грозился наказать за ложь сэра Сесила, и считаю, сколько раз ты солгал. У тебя нет столько яиц.
Они долго смеялись этой маленькой шутке. Но она добилась того, на что не рассчитывала: никогда еще Оливер не был так возбужден.
Лили не сопротивлялась, когда он подхватил ее со стула и повлек за собой. Но она воспротивилась, когда он начал чуть ли не срывать с нее одежду:
– Оливер, мое платье!
– Мы уже женаты. Подвенечное платье тебе уже никогда не понадобится. – Он пытался справиться с ее корсетом. Ему наконец удалось расшнуровать и сорвать его, и, когда она осталась в одной сорочке, он потащил ее в спальню.
– Что я надену, чтобы вернуться в свои комнаты? – спросила она затаив дыхание.
– Чепуха, – сказал он ей. – Теперь больше не будет моих комнат и твоих комнат. Только наши комнаты. Ты думаешь, я не отдал распоряжения, чтобы твои вещи перенесли сюда?
– Я стесняюсь, Оливер. Это так необычно.
Он через голову стянул с нее рубашку и спустил панталоны к ее лодыжкам. При виде ее розоватых грудей, округлых бедер и стыдливо сжатых ног Оливер стал терять над собой контроль.
Обхватив ее за талию, он увлек ее к кровати. Она наклонилась и потянулась откинуть покрывало, повернувшись к нему спиной, и он залюбовался ее чудесной попкой и точеными ногами в белых чулках.
Она уже собиралась выпрямиться, когда Оливер удержал ее в таком положении, пригнув к кровати лицом вниз.
– Погоди, любимая. Погоди. Существует столько способов любви.
Она замерла.
Оливер погладил ее зад и покрыл его множеством поцелуев, заставляя ее вскрикивать от наслаждения. Он снял с нее чулки и провел языком по внутренней стороне бедер, отчего она принялась повизгивать. Потом он щекотал ей груди кончиками пальцев, с улыбкой слушая ее стоны.
