— Война не сможет воскресить ее, но уничтожит для меня всякую возможность стать преемником Елизаветы. В конце концов, я думаю, что лучшей памятью о ней будет то, что ее единственный сын наследует ту самую корону, которой она так домогалась.
— В этом пункте я полностью с вами согласен, — сказал Гордон, в свою очередь попав мячом в кубок.
— Вот именно поэтому твоих мятежных родственников и надо наказать за подстрекательство к войне.
— При всем уважении к вашему величеству, в этом пункте я с вами не могу согласиться, — сказал Гордон, сохраняя очень почтительный тон. — Мой отец и его родственники не заслуживают слишком уж строгого отношения. Кроме того, шурин Макартура — граф Басилдон, один из самых влиятельных людей в Англии, не говоря уж о том, что и самый богатый… Не хотите ли сделать небольшую ставку на эту игру?
Яков кивнул:
— Один золотой?
Гордон улыбнулся и бросил на стол золотую монету. Потом поставил мяч на пол перед королем.
Яков старательно прицелился и загнал мяч в кубок. Гордон тоже попал в свою цель.
— Очень хороший удар, — похвалил его король. — Ты играешь все лучше.
— Я играю все лучше, потому что учусь у самого лучшего игрока — у вас, — вкрадчиво сказал Гордон.
Яков улыбнулся, явно довольный лестью, и попал следующим мячом в кубок. Гордон сделал то же самое.
— Как я уже говорил, Басилдон на вашей стороне и рад, что вы станете преемником Елизаветы, — продолжал Гордон. — У него какая-то сверхъестественная способность набивать золотом свои и чужие сундуки. Черт возьми, все, к чему ни прикоснется этот человек, тотчас превращается в золото.
Услышав это, вечно нуждающийся в деньгах Яков просиял. Гордон кинул на стол еще одну монету и поставил перед королем другой мяч. Украдкой взглянув на него, он с облегчением заметил, что королевской слюны поубавилось.
— Расскажи мне о нем, — приказал Яков, загоняя в кубок еще один мяч.
— Моя жена — племянница Басилдона, — продолжал Гордон, ставя на пол перед собой новый мяч. — Я гостил в его доме, когда был в Англии. Много раз за время моего пребывания там Басилдон говорил мне о том времени, когда вы наследуете трон вслед за Елизаветой. Но если вы подвергнете опале его шотландских родственников, не знаю, поддержит ли он вас. Он пользуется значительным влиянием на Елизавету. Вероятно, вам следовало бы проявить те благородные качества, за которые вас прославляют.
Давая королю время обдумать его слова, Гордон тщательно прицелился и ударил по мячу. Он скрыл довольную улыбку, когда мяч в самый последний момент отклонился вправо и не попал в цель.
— Ага! Я выиграл! — воскликнул Яков. Он сгреб золотые монеты и сел, облокотившись о стол. — Так на какие мои благородные качества ты намекаешь?
— На терпение и милосердие, ваше величество. — Гордон взглянул на короля и с облегчением увидел, что углы рта почти сухие.
— Очень хорошо, друг мой, — сказал Яков. — Но Кэмпбел и Макартур должны повиниться в своем проступке — и сейчас, и потом, прилюдно, на поминальной службе. Завтра прибудет посол от Елизаветы. Из-за твоих родственников мне придется заставить его прождать лишний день.
— Ну и что? — Гордон удивленно поднял брови. — Вы только покажете этим, что держите под контролем ситуацию. Вам нет нужды проявлять к Елизавете особое внимание именно сейчас. Пусть она корчится на своем троне после того, что натворила, отправив на плаху Марию Стюарт. — Гордон взял еще один мяч и спросил: — Вы дадите мне возможность отыграться, ваше величество?
Довольный выигрышем, король Яков ухмыльнулся:
— Сыграем завтра после заупокойной службы. А вечером, за ужином, можешь представить мне свою жену.
— Ваше величество, почту за честь, — склонив голову, ответил Гордон. — А сейчас я пойду и притащу сюда этих старых вояк.
Выйдя в коридор, он застал там ожидавших его отца и родственников, уже снявших старые доспехи. Вместе с ними был и граф Хантли.
Прежде чем заговорить, Гордон с тяжелым вздохом достал из кармана носовой платок и демонстративно принялся вытирать пот со лба. Наконец, бросив на них недовольный взгляд, он сказал:
— Мне пришлось выдержать из-за вас очень тяжелый разговор с королем. А теперь пойдем вымаливать прощение.
— Я никогда ни перед кем не унижался, даже перед королями, — заявил герцог Магнус.
— Я тоже, — сказал Макартур.
— И я, — добавил Перси.
Граф Хантли хмыкнул и скрестил руки на груди. В раздражении Гордон потер ладонью подбородок и, вздохнув, покачал головой.
— Моя жена готовится произвести на свет наследника Инверэри, — сказал он, смерив их холодным взглядом. — Вы что, собираетесь лишить его будущего из-за своего никому не нужного гонора?
Все трое почувствовали, что и впрямь слишком далеко зашли. Арест, опала — этим не вернешь королеву Марию с того света, а карьера Гордона и будущее его сына будут погублены.
Этот довод решил все дело. Один за другим, все трое согласно кивнули, и Гордон повел их в королевские апартаменты. Граф Хантли последовал за ними.
— Хантли, а ты что тут делаешь? — спросил, завидев его, король Яков.
— С вашего разрешения, ваше величество, я бы хотел остаться, — низко склонившись перед королем, проговорил тот. — Не каждый же день выдается возможность посмотреть, как мой зять, известный своей гордыней Кэмпбел, признает свои ошибки.
— Ну что ж, оставайся, — ухмыльнулся король. — Полюбуемся этим зрелищем вместе.
Словно по команде, трое старых вояк одновременно преклонили колени.
— Я очень сожалею, что нарушил торжественность королевской церемонии, — первым произнес герцог Магнус.
— И я тоже, — сказал Йен.
— И я, — добавил Перси.
— Вы готовы извиниться публично? — спросил король.
Все трое кивнули. Но Гордон заметил отвращение в их глазах.
Король Яков удовлетворенно улыбнулся:
— Тогда вставайте. Вы прощены.
Герцог Магнус и Перси поднялись, но Йен Макартур остался стоять на коленях. Когда король удивленно посмотрел на него, тот сказал:
— Я хотел бы просить ваше величество о смягчении участи моего старшего сына, объявленного вне закона.
— Он похитил англичанку, — веско заметил король.
— Это не так, ваше величество. Даб спас ее от насильственного брака, — возразил Йен. — Кроме того, недавно я получил сведения, что мой сын загладил свой проступок, женившись на этой девушке.
— Ну, это отчасти меняет дело, — проговорил Яков довольно уклончиво и неопределенно. Казалось, он не знал, как ему в этом случае поступить.
— Смешанные браки, ваше величество, были бы весьма кстати сейчас, — вставил Гордон, пользуясь этой заминкой. — Браки между шотландской и английской знатью будут способствовать объединению двух стран под вашим будущим руководством.
