— «Опасный»? Ах, ну да, тебе же его обещали вернуть.
— Верно. И я возьму на борт тебя. Берегитесь, французы!
Меггс рассмеялась. Она не могла сдержать радость, которая искрилась в ее душе, как шампанское.
— Договорились.
— Тогда я отвезу вас с Тимми в Фенмор, но на очень короткое время — чтобы мы успели пожениться и ты попрощалась с родными. А потом ты поедешь со мной.
— И мы будем счастливы всегда? — Меггс хотела подразнить любимого, поскольку вопрос ей и самой показался нелепым, но, произнеся эти слова, она поняла, что очень точно выразила свои чувства. Ведь впервые за бесконечно долгое время она была абсолютно безгранично счастлива. Ей хотелось остановить мгновение — она была в безопасности, в его объятиях и уверена в его любви. И еще она знала, что сделает все от нее зависящее, чтобы дать ему такое же счастье, какое он подарил ей.
Однако капитан был честным человеком. Его лицо стало еще более торжественным, он заглянул в ее глаза и ответил:
— Нет, Меггс, мы не будем счастливы всегда, потому что жизнь — суровая штука. И ты это знаешь не хуже меня. Но мы всегда будем вместе. Вместе мы справимся со всеми штормами. И я изо всех сил постараюсь сделать тебя счастливой.
А потом он поцеловал ее — медленно, нежно, глубоко — так, как ей нравилось, желая доказать, что он точно знает, о чем говорит.
На рассвете Меггс, стоя на носовой палубе фрегата, наблюдала, как из моря поднимается зеленый остров — словно древняя черепаха. Шторма и непогода Северной Атлантики сменились теплыми западными ветрами — «Опасный» вошел в «конские широты»[12] с подветренной стороны Карибских островов. Мягкий утренний бриз окутал ее мягко, как тонкая шерстяная шаль. Восхитительное благодатное тепло.
Вот она — Ямайка. Далекий остров в Вест-Индии. Таким она его и представляла. Очертания острова казались низкими и очень темными на фоне быстро светлеющего неба, а пенящееся море под бушпритом переливалось тысячами оттенков лазурного и зеленого. Впереди не было ничего, кроме моря, песка и зеленых деревьев. Многие мили высоких раскачивающихся пальм.
— Что тебя так очаровало?
Меггс думала, что Хью работает в своей каюте со штурманом и старшим помощником, готовясь к прибытию в вест-индскую эскадру на Ямайке. Однако муж не только вышел на верхнюю палубу, но и нарушил протокол. Он покинул квартердек, чтобы бросить якорь рядом с ней и легонько провести ладонью по ее пояснице и ребрам… Он был строгим морским капитаном, который не мог проявлять вольности в общественном месте, тем не менее его палец незаметно коснулся ее груди, напомнив, что происходило между ними в тишине капитанской каюты ночью. Ну что за человек!
Капитан немного наклонил голову и говорил ей прямо в левое ухо. Меггс хорошо слышала правым ухом, но левым — хуже, и иногда, особенно в море, где слова уносил ветер, ей было трудно услышать все, что ей говорили. Однако она считала, что ухо — ничтожная плата за такое невыразимое безбрежное счастье. За то, что она чувствует, когда Хью вот так шепчет ей в ухо ласковые слова.
— Пальмы, — улыбнулась она. — Всю жизнь мечтала их увидеть.
— Да? Тогда, конечно, смотри сколько хочешь, но делай это на корме. Оттуда так же хорошо видны пальмы.
— О нет, спасибо. Я лучше останусь здесь, где перед глазами нет мачт, канатов и парусов. — Меггс снова посмотрела вдаль. — Красиво, правда?
— Да. И остров тоже очень красив. Но ты все равно должна уйти. Стоя здесь, ты мешаешь управлять кораблем.
— Как? — Она оглянулась вокруг. По палубе сновали матросы, занятые, на ее взгляд, своими обычными делами. — Как я могу мешать?
Меггс услышала за спиной нарочито тяжелый вздох.
— А ты не можешь просто поверить мне на слово? Ты же знаешь, что я хорошо обученный профессионал.
Она не могла противиться, когда он говорил так — медленно, чуть лениво, с улыбкой.
— Но я же тоже быстро учусь морскому делу, разве нет, капитан?
— О да. Не сомневаюсь, что, продвигаясь такими темпами, ты сдашь экзамен на лейтенанта в самое ближайшее время. Но ты должна помнить первое правило, действующее на флоте: необходимо подчиняться приказам капитана. Поэтому уходи отсюда. Проблема заключается в том, моя сообразительная девочка, что, когда ты здесь у бушприта, люди не могут воспользоваться уборной, поскольку скорее прыгнут за борт, чем заденут твои деликатные чувства.
— Ты хочешь сказать, что они?..
— Вот видишь, ты все поняла, — усмехнулся Хью.
— Боже мой! — Меггс немедленно устремилась прочь, волоча за собой Хью. — Извини. Это новое для меня понятие — деликатные чувства.
Капитан, шагая за женой по палубе, прилагал героические усилия, чтобы не расхохотаться в голос.
— Сказать по правде, Меггс, я предпочитаю тебя без них.
— Без деликатных чувств?
— И без них, и без всего остального. Без одежды. Без всего, моя леди Опасность.
Несмотря на ставший прохладным ветерок, Меггс почувствовала, что краснеет.
— Леди Опасность? Это мой новый пот de guerre? Звучит лихо и романтично.
— В этом нет абсолютно ничего романтичного. Ты опаснее, чем зажженный фитиль.
Меггс улыбнулась и слегка наклонила головку, моментально сделав капитана беззащитным перед ее озорным очарованием.
— И вы, капитан, будете человеком, который его зажжет?
Теперь улыбнулся он — той самой счастливой, радостной, глуповатой улыбкой, от которой его глаза приобретали цвет теплого чистого моря.
— Я буду очень стараться. Медленно. — Он взял жену за руку и повел к трапу. — И начну прямо сейчас, моя дорогая леди. Словно в нашем распоряжении вечность.
В адмиралтейский комитет входили как военно-морские лорды, так и гражданские чиновники.
Созвучные слова: corpus — тело, туловище, corpse — труп.
Библия, псалтирь, псалом 21, 18.
Nom du plume — литературный псевдоним (фр.).
Nom de guerre — военное прозвище (фр.).
Ганшпуг — деревянная рейка с острым металлическим наконечником, используемая на корабле в качестве рычага.
On dit — говорят (фр.).
Come il faut — воспитанный (фр.).
Хладнокровие (фр.).
