Рейф опустил Андерсона на пол, прислонив к стене, и перезарядил ружья.
— Судя по освещению, река слева, так что нам надо идти направо, чтобы выйти из замка.
— Ты сможешь пройти еще немного? — спросила Мегги, заботливо склонившись к Роберту.
На лбу у Андерсона выступила испарина, губы посинели, как у покойника, но он все же поднялся на ноги.
— Я отдышался и чувствую себя просто отлично. Обо мне не беспокойтесь, я теперь готов пройти хоть сотню миль.
— Лжец, — ласково шепнула она, вытирая вспотевший лоб Роберта. — Хорошо, что нам не придется идти так долго, Рейф отвернулся, чувствуя себя третьим лишним. Мысленно он поклялся исчезнуть как можно незаметнее, если им удастся выйти из переделки живыми.
— Время идет, — сдавленно произнес Рейф. — Варенн хвастал, что держит у себя целое войско. Возле конюшен нам устроят встречу. Будь готова стрелять, Марго.
Женщина хмуро кивнула, и Рейф в который раз благословил провидение. Как пригодилось сейчас совсем не дамское искусство, которому научил Марго отец! Рейф был рад и тому, что у Роберта доставало здравомыслия не переоценивать свои весьма ограниченные возможности. Если Бог захочет, то Он оставит их в живых.
Поиски, продолжавшиеся несколько долгих минут, привели их к лестнице, ведущей на цокольный этаж.
— Выходы охраняются, — сказал Рейф. — Нам надо найти комнату, выходящую на восток, и выбраться через окно.
Внизу они вскоре отыскали маленькую комнатку с окнами всего в пяти футах высоты от земли. Рейф открыл створки и помог сначала выбраться Мегги и Роберту, а затем выпрыгнул сам.
— Охраняются ли конюшни? — спросил он скорее самого себя.
— Лучше бы нам не вступать в бой, — с горечью ответила Мегги. — Мы и так потеряли слишком много времени. Чуть-чуть, и будет поздно.
Весьма уместное замечание. Кроме спасения собственных жизней, перед ними стояли и другие насущные задачи.
Подъехав к замку, объединенная прусско-французская группа не обнаружила у ворот ни одной живой души. Ференбах, сопровождаемый тревожным взглядом Элен, спрыгнул с коня и подошел к запертым воротам. Словно из-под земли появился привратник.
— Отоприте ворота именем маршала Блюхера и объединенной армии союзников! — приказал прусский полковник.
— Мы не причиним вам вреда, если вы будете повиноваться беспрекословно, — вступил в переговоры Росси.
Заверение француза оказалось действеннее, чем приказной тон пруссака, и ворота открыли. Всадники въехали внутрь. Из замка доносились приглушенные выстрелы. Ференбах обернулся к француженке.
— Ждите здесь, мадам Сорель. А мы пока выясним, за кем охотится Варенн.
Элен кивнула, сжав поводья побелевшими пальцами.
— Прошу вас, будьте осторожнее, — прошептала она.
Полковник кивнул, отдал даме честь и тут же пришпорил коня.
Элен оставалось только молить Бога о том, чтобы помощь не опоздала.
Беглецы не увидели ни души на небольшом пятачке между замком и конюшней. Засада могла поджидать где угодно, на открытом пространстве трое беглецов представляли собой весьма удобную мишень, и тем не менее им удалось вполне благополучно добраться до конюшен. Рейф отодвинул щеколду и быстро отскочил в сторону, ногой открывая дверь. Ружье он держал наизготове. Существовала немалая опасность того, что конюшня охранялась изнутри.
Однако его приготовления оказались ненужными, в помещении не было никого, кроме лошадей. Вероятно, и конюхов привлекли к поиску бежавших — Роберт, берите лучших, — сказал Рейф, осмотревшись. — Марго, поищи упряжь, Я постою на страже.
Роберт и Мегги пошли выполнять распоряжение. По пути к небольшой комнате в правом крыле Мегги успела подумать о том, как согласованно действуют трое людей, каждый из которых по природе — лидер и больше приспособлен отдавать приказы, чем выполнять их.
Отвлеченные рассуждения внезапно прервались, когда Мегги обнаружила себя в железных тисках. Она даже не успела крикнуть, как чья-то жесткая ладонь зажала ее рот. Мегги боролась отчаянно, но силы были явно не равны. Противник грубо вывернул ей руку, чтобы она не смогла пустить в ход оружие. Когда ружье упало на пол, он повернул ей голову так, чтобы Мегги могла увидеть нападавшего.
— Мои поздравления, графиня, — сказал Варенн, слегка задыхаясь. Борьба все же стоила ему некоторых усилий. — Ловко вы все провернули. Впрочем, я почти не удивлен, вы и ваши любовники — достойные противники. Вы спите втроем? Думаю, в постели у вас тоже полная гармония.
Не дожидаясь ответа, он вытолкнул Мегги из комнаты. Разжав ей рот, ловко перехватил ее левой рукой поперек туловища так, что руки оказались прижаты к бокам.
— Теперь, графиня, можете кричать сколько влезет.
Услышав голос Варенна, Роберт резко обернулся. Испуг на его лице заставил Рейфа посмотреть в ту же сторону, и он замер, оцепенев.
— Надеюсь, джентльмены, никто из вас не хочет навредить этой симпатичной самозванке. Бросьте ружье, Кэндовер. А теперь вы оба поднимите руки вверх, выйдите на середину.
Рейф послушно отбросил ружье и подошел к Роберту.
Марго побледнела, в глазах ее застыл страх, но она все же нашла в себе силы сказать:
— Не позволяйте ему остановить вас. У Варенна всего лишь дуэльный пистолет, заряженный единственной пулей. С тремя ему не совладать.
— Графиня решила взять на себя роль мученицы. Похвальное желание, но я советую вам, джентльмены, отвергнуть эту жертву.
Варенн, прижимая к виску Мегги пистолет, попятился.
— Мои люди стерегут конюшни. Они позволили вам пройти сюда потому, что вы нужны мне живыми, и, предупреждаю вас, одно движение — и я размозжу ей голову.
Когда сознание вернулось к Оливеру Нортвуду, он понял, что умирает. Смертный холод уже сковал его члены, из вены сочилась кровь. Вначале Нортвуд решил, будто голоса ему чудятся, потом понял, что те, кого он больше всего ненавидит, лишь в нескольких футах от него.
Близость врага добавила силы в уже остывающее тело. Малейшее усилие убьет его, и он прекрасно понимал это, но, Боже мой, последние минуты он употребит с толком.
Целая вечность понадобилась, чтобы встать на колени, еще вечность, чтобы подняться на ноги. Пистолет все еще был при нем. Он взвел курок немеющими пальцами.
Рана в груди почти не кровоточила, в нем уже не осталось крови, но мозг работал ясно, как никогда. Сморгнув, чтобы разогнать застилавший глаза туман, одной рукой опираясь о стену, он прошел бесконечный путь до помещения, откуда доносились голоса. У Нортвуда почти не оставалось времени, и он молил Бога только о том, чтобы успеть убить того, кого больше всего ненавидел.
