Будем выбирать самых лучших кобыл и скрещивать их с породистыми жеребцами, обязательно черными, которых мне тоже еще предстоит купить. — Золотисто-карие глаза Янси светились гордостью. Он обнял Сару и, не обращая внимания на Эстебана, вновь поцеловал ее в губы. Когда щеки Сары стали пунцовыми, Кантрелл серьезно сказал:
— Я очень счастливый человек, Эстебан. Мало того, что моя супруга красива и добра, она еще и обладает деловой смекалкой и чрезвычайно.., умна.
Эстебан улыбнулся, обрадовавшись, что хозяин доволен своей женой, но про себя подумал, что сам не хотел бы жить с умной женщиной.
— Si, сеньор! Сеньора у вас действительно muy bella [30]!.. A насчет «Дома голубки» не беспокойтесь. Считайте, что ваше распоряжение уже выполнено.
Едва старший ковбой удалился, как Сара набросилась на мужа:
— О чем ты думал, когда целовал меня в губы у него на глазах? У тебя что, совсем нет стыда?
Янси улыбнулся и снова поцеловал ее. И только после того, как у Сары вновь закружилась голова, он отпустил ее и прошептал:
— Когда речь идет о тебе, chica, то у меня нет никакого стыда!
Сара забавно нахмурилась и скромно освободилась из объятий мужа.
— «Голубка» на самом деле в таком плохом состоянии? — поинтересовалась она.
— Более двадцати пяти лет там никто не жил, — пожал он плечами. — Если говорить откровенно, то я понятия не имею, что нас там ждет. Все эти годы домом никто не интересовался, его просто бросили гнить и разрушаться. Конечно, он крепкий, но прошло так много времени. Не исключено, что «Голубка» сейчас превратилась в груду развалин. Дом действительно очень старый. Знаешь, ведь именно там сто пятьдесят лет назад поселились мои предки, когда приехали в Техас.
— Разве они жили не в «Солнечном ранчо»? — удивилась Сара.
— Нет, — покачал головой Кантрелл. — Сначала был «Дом голубки». «Голубке» сто пятьдесят лет, а «Солнечное ранчо» намного моложе. Ему только восемьдесят. Ранчо построил мой дед, дон Армандо.
Их разговор прервал звонкий смех Энн Шеллдрейк. Янси и Сара оглянулись и увидели, как к ним медленно идут Шеллдрейки. Когда они приблизились, Энн с лукавой улыбкой спросила:
— О чем это вы тут секретничаете? Надеюсь, это не тайна? К вам можно присоединиться?
Сара присела на край фонтана, а Янси медленно повернулся к Энн Шеллдрейк.
— Никаких тайн! Мы просто разговаривали о «Доме голубки». Я намерен провести там остаток лета. Буду отлавливать бычков и мустангов… — Он с улыбкой посмотрел на супругу. — Сара едет со мной.
Новость явно не оставила Шеллдрейков равнодушными. Но если по лицу Тома пробежало только легкое беспокойство, то на лице Энн отразились неподдельный испуг и негодование.
— Но как вы можете поехать в «Дом голубки»? — воскликнула она. — Я хочу сказать, зачем вам брать с собой Сару?
Ведь там невозможно жить.
— Откуда вы знаете, что там невозможно жить? — спокойно спросил Янси, не сводя пристального взгляда с лица Энн Шеллдрейк.
— Конечно, у меня нет полной уверенности, но я нисколько не сомневаюсь, что Саре будет лучше здесь. А вы, естественно, можете ехать в «Дом голубки» и делать там что хотите.
Янси Кантрелл невозмутимо пожал широкими плечами.
— А я уверен, что это ерунда. Дом можно быстро привести в пригодное для жизни состояние. К тому же мне не хочется надолго покидать молодую жену. Не забывайте, что мы молодожены.
— Конечно, как же! — насмешливо воскликнула покрасневшая от злости Энн. — Ведь речь идет о наследнике «Дома голубки». Естественно, вы хотите, чтобы Сара все время находилась с вами!
Глаза Янси потемнели от гнева. Он сурово поджал губы и был уже готов резко ответить на очередной выпад Энн, когда в разговор вступил Том Шеллдрейк, разрядивший напряжение:
— По-моему, Энн, ты слишком строга к Янси! Надеюсь, ты не забыла, что мы гости мистера Кантрелла и многим ему обязаны?
Энн так стремительно села на стул, что ее голубые юбки надулись колоколом.
— Да знаю я, знаю! — мрачно кивнула миссис Шеллдрейк. — Конечно, я не должна говорить такие вещи, но почему мы все притворяемся, будто не понимаем, почему вы так быстро поженились? — Она сделала вид, будто не замечает напряженного молчания, повисшего после ее слов, и после небольшой паузы снова затарахтела своим скрипучим голосом:
— Ни для кого ведь не секрет, что главная цель их брака — выполнение этого странного условия в завещании Сэма! Как только Сара родит ребенка, можно будет со спокойной совестью разводиться!
Циничные слова Энн полоснули Сару будто острым ножом. Она ждала, что сейчас Янси даст достойный отпор этой подлой интриганке, но, к ее огромному изумлению и огорчению, он выслушал их внешне спокойно. Кантрелл, прислонившийся к каменной арке, лишь холодно заметил:
— Великолепно! Просто великолепно! Энн, по-моему, вы всегда обладали этим даром — читать мои самые сокровенные мысли.
— Не смейтесь надо мной! — капризно надула губы миссис Шеллдрейк. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, и знаете, что я всегда была сторонницей откровенности.
И тут всех удивил Том.
— Да, ты любишь откровенность, моя дорогая, — сухо подтвердил он, — но только тогда, когда тебе это выгодно. Ты говоришь откровенно лишь тогда, когда можешь извлечь из своей откровенности хоть какую-то выгоду.
Растерявшаяся Энн неуверенно посмотрела на мужа и рассмеялась. В ее смехе послышались нотки испуга.
— Если я сейчас сказала что-то лишнее, то приношу извинения. Простите меня за длинный язык! Впредь постараюсь думать, прежде чем что-то сказать. — Она подарила Янси привычно ослепительную улыбку и игриво поинтересовалась:
— Надеюсь, я искупила свою вину?
Янси, как подобает воспитанному человеку, пробормотал что-то в ответ, а Том Шеллдрейк поспешил изменить тему разговора и весело заговорил о переезде в уютный домик, где он собирался устроиться уже через несколько дней. Энн, похоже, поняла, что на этот раз действительно перегнула палку, и ловко поддержала супруга. Скоро, казалось, все забыли о неприятном разговоре.
Сара с вежливо-натянутой улыбкой на лице старалась, как могла, внести посильный вклад в завязавшуюся беседу. Но обидные слова Энн и на удивление спокойная реакция на них мужа никак не шли у нее из головы. Конечно, она и не смела надеяться на то, что он тут же заявит, будто его желание жениться на Саре не имеет ничего общего с «Домом голубки». Но ей так хотелось, чтобы он хоть как-то намекнул на их далекие от деловых соображений чувства. Первые двадцать четыре часа семейной жизни превзошли все самые смелые ожидания Сары, и она рассчитывала, что они стали настоящими мужем и женой. Сейчас же Янси вновь напомнил ей, что в отношениях между ними практически ничего не изменилось. Она по-прежнему не знала, женился ли он на ней по любви или только для того, чтобы со временем завладеть «Голубкой». Сердце защемило от боли и обиды, и все сомнения относительно его искренности вернулись с удвоенной силой. Правда, в его невиновности в убийстве Маргарет Сара больше не сомневалась, но сейчас она все меньше верила в его любовь.
