– Понимаю, Дарси. Обдумывай свой ответ сколько хочешь. А как только примешь решение, немедленно пошли мне записку, и я тут же отправлю за тобой карету. Но умоляю: не тяни слишком долго.
– Я скоро напишу вам, – пообещала Дарси.
– Тебе сейчас нужно что-нибудь? Может, еды? Одежду? Приказать Вильяму растопить печку? Мне не нравится, что ты сидишь тут и мерзнешь.
Дарси покачала головой:
– Со мной все в порядке. И кажется, я не замечаю холода.
– Что ж, хорошо, моя дорогая. Оставлю тебя наедине с твоими размышлениями. – Повернувшись, она поплыла к двери.
– Бабушка!
Пожилая женщина обернулась. На ее лице засияла широкая улыбка, глаза наполнились слезами.
– Спасибо, что пришла, – прошептала Дарси, забыв про хорошие манеры.
Всхлипнув, Джорджина Райли кивнула и вышла из комнаты.
Как только дверь за ней закрылась, Дарси опустилась на стул. Что же ей делать? И у нее, и у Джорджины больше никого нет. Так может ли она сесть на поезд, направляющийся в Сент-Луис, и оставить пожилую женщину в одиночестве? Может ли начать новую жизнь на Западе, не проверив, что предложит ей новая жизнь здесь?
Она так устала! Так сильно устала. Может, сказала себе Дарси, ей будет легче ответить на все эти вопросы после того, как она хотя бы немного поспит.
В серых предрассветных тенях он приметил какое-то движение. Эйден прищурился, чтобы получше разглядеть внезапно появившееся перед ним лицо человека.
– Расти Риордан? – спросил он.
– Да.
Лицо Расти как-то странно раскачивалось. Эйден стал приподниматься и лишь потом осознал, что делает...
– Прости за то, что выбил тебе тогда зубы, – пробормотал он.
Все вокруг него завертелось с бешенрй скоростью; он прислонился спиной к стене.
– Симус сказал, что если бы ты не ударил меня, то это сделал бы он, – заявил Расти, усаживаясь на корзину. – По его словам, я заслуживал этого, так что никаких обид. Кстати, я научился жевать на другой стороне рта.
– Где я? – спросил Эйден, глядя на стену из красного кирпича, темнеющую у его ног. В последнее время он повидал немало кирпичных стен, но эту припомнить не мог.
– Ты лежишь на куче мусора на задворках «Льва и скрипки», – таким равнодушным тоном сообщил Расти, что можно было подумать, будто Террел вообще большую часть времени проводит на помойках.
Впрочем, Эйдену было все равно.
– Тебя разыскивает Натан Чендлер, – добавил Расти.
Нельзя сказать, чтобы это сообщение совсем не заинтересовало Эйдена – нет, он тут же подумал о том, как бы ему подольше скрываться и не попадаться брату на глаза.
– Натан Чендлер может проваливать ко всем чертям и заодно прихватить с собой свои ханжеские проповеди. – Террел почувствовал давление на правое плечо и, с усилием повернув голову, обнаружил, что это была рука Расти.
– Чендлер собирается обвенчаться с моей кузиной Мейзи через несколько дней, – медленно произнес Расти, – так что придержи язык, когда говоришь о членах моей семьи.
Через несколько дней? И все? Губы Эйдена растянулись в медленной улыбке. Стало быть, ему удалось убить немало времени. Давление на его плечо усилилось – это Расти пытался удержать равновесие, но его качало из стороны в сторону. Террел толкнул его.
– Ты пьян, Расти?
– Мне далеко до того состояния, в котором ты пребывал последние несколько недель, – ухмыльнувшись, отозвался Расти. Сморщив нос, он помахал рукой перед лицом. – Господи, Террел, как же от тебя воняет! Если бы сейчас стояло лето, то вокруг бы тучи мух кружили.
– Ну извини, – буркнул Террел. – Я не заметил. – Он даже не потрудился осмотреть себя.
– Похоже, ты вообще был не в состоянии заметить хоть что-то в последнее время, – сказал Расти.
Эйден фыркнул.
– Так и было задумано, – заявил он.
– Так какого же черта ты так напиваешься? – с интересом спросил Расти. – Из-за того, что скучаешь по Дарси?
Дарси... Он даже не ожидал, что будет так сильно тосковать по ней. Пьяный или почти трезвый, не важно. По тысяче раз в день он вспоминал ее смех, ее золотисто-коричневые волосы, в которых так чудесно играли солнечные лучи, ее упрямый подбородок, то, с каким упорством она добивалась желаемого. Больше того, будучи эгоистичным мерзавцем, он скучал по самому себе. Да-да, именно по себе – такому, каким он был рядом с Дарси. А напивался до полусмерти он потому, что в состоянии опьянения воспоминания о Дарси не были так болезненны, к тому же, едва ворочая языком, он не мог сделать ничего такого, что не понравилось бы ей. Эйден чуть приподнялся, чтобы сесть поудобнее, и тут же решил, что мысли его стали чересчур ясными для того, чтобы он мог чувствовать себя беззаботно. Еще немного – и он начнет корить себя за то, что до сих пор не поймал Джулса. Эти укоры совести были так же сильны, как и его желание снова обнять Дарси. Тряхнув головой, он ударился о холодную кирпичную стену.
– Тебе не удавалось улизнуть отсюда с бутылкой в руках, Расти?
– Я хотел, но Симус забрал у меня бутылку, – раздраженно ответил парень. – Он сказал, что я обязательно упаду и разобью ее, а ему, видите ли, жаль хорошего виски.
– Между прочим, я совершенно трезв, – вдруг заявил Террел.
– Сомневаюсь!
Он сразу узнал этот голос, в котором почти всегда слышался укор. Заскрежетав зубами, Эйден стал шарить руками вокруг себя в поисках камня, которым можно было бы запустить в ту сторону, откуда раздался голос.
– Да это, кажется, Натан Чендлер! – радостно вскричал Расти. – Здорово, кузен! – Поднявшись на ноги, Расти обратился к Эйдену: – Давай-ка мне руку, я помогу тебе встать.
Эйден оторопело уставился на руку Расти, мелькнувшую у него перед глазами. Вдруг она исчезла – это Расти рухнул на корзину, задыхаясь от внезапного приступа смеха.
– Ах ты, сукин сын! – услышал Террел голос Натана. – Я целых две недели тебя всюду разыскиваю.
Подняв голову, Эйден увидел своего сводного брата. Как всегда безупречно одетый, он стоял над ним, поставив ноги по обе стороны от ног Террела.
– Ну теперь ты меня нашел, – буркнул Эйден. – Ты счастлив?
– Ничуть.
Вздернув вверх брови, Террел закрыл глаза.
– Я дам тебе сотню долларов за то, чтобы ты перерезал мне горло и покончил со мной раз и навсегда. – Вдруг он почувствовал легкий удар в грудь. А потом неожиданно земля ушла из-под него. Он попытался встать на ноги, но они почти не держали его, и ему пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть.
– Сукин сын! – прорычал Натан. – Сидишь тут и скулишь от жалости к самому себе! Ты хоть раз видел Дарси после того, как ее мать умерла?
– Морин не пускала меня в свой дом. – Эйден открыл глаза.
