— Не понимаю, о чем вы толкуете, — угрюмо буркнул конюх.
— Тогда почему ты так поспешно покинул Калхолм?
— Мы с Траппом… повздорили.
— Трапп ничего не говорил об этом.
— Нет никакой девочки, вы же видите, — сказал конюх, обращаясь к толпе. — Это просто сумасшедший американец. Помогите.
— О чем идет речь? — спросил один из посетителей.
— О моей дочери, — ответил Бен. — Ее похитили вчера, и в то же самое время исчез этот человек. Девочке четыре года.
— Я здесь ни при чем, — заскулил конюх. — Нет здесь никакой девочки.
— Что ты с ней сделал? — спросил Бен, выкручивая конюху руку так, что тот завыл от боли. Посетители кабачка придвинулись поближе.
— Я ничего не сделал, — заунывно повторил конюх.
— Где она? — повторил Бен и еще сильней заломил конюху руку. Еще немного, и он сломает ее. Конюх понял это и захныкал.
— Я клянусь…
— Где она? — снова спросил Бен, и в голосе его прозвучала сталь. — Говори, или я сломаю тебе не руку, а шею.
Конюх завизжал. Толпа придвинулась еще ближе. Бен повел стволом пистолета в их сторону.
— Я неплохо стреляю, джентльмены, — холодно сказал он. — В обойме шесть пуль, и, клянусь, ни одна не пропадет даром.
Напряжение возрастало. Бен знал, что у него есть лишь несколько секунд. Затем толпа ринется и сметет его. Он взмахнул пистолетом.
— А, нашел-таки этот кусок дерьма?
Вопрос этот донесся от дверей. Все головы повернулись на звук голоса. На пороге стоял Дрю — высокородный аристократ, каким-то чудом оказавшийся в этой дыре. Тень разочарования пробежала по лицам стоявших, но ни один из них не двинулся с места.
— И что же говорит этот ублюдок? — лениво поинтересовался Дрю.
— Молчит как пень, — ответил Бен.
Дрю снова обратился к толпе.
— Ну, кто из вас заступается за подонка, который крадет детей?
В ответ послышалось сердитое бурчание.
— Вы хотите сказать, что этот человек похож на похитителя?
— Да, — ответил Дрю.
— Но он сказал, что американец хочет отобрать у него деньги.
— Мы с этим американцем скакали всю ночь, чтобы настичь этого мерзавца и девочку, которую он похитил, — от гнева глаза Дрю потемнели и стали похожи на два больших агата. — Мы решили, что он собирается увезти ее на судне, отплывающем в Америку.
Верзила — тот самый, что сразу хотел вмешаться в драку, выделился из толпы и подошел ближе.
— Отдайте-ка этого молодчика мне и моим друзьям. Он у нас мигом заговорит.
Конюх задрожал от страха и прижался к Бену.
— Она у моей сестры. Это в двух кварталах отсюда. Клянусь, я не собирался убивать ее!
— И это шотландец! — с презрением сказал один из посетителей. Он подошел ближе и изо всех сил ударил конюха кулаком в живот.
Бакстер осел на пол.
— Адрес, — скомандовал Бен.
Конюх молчал. Один из докеров выступил вперед.
— Я покажу. Я знаю это место.
— А мы пока придержим этого мерзавца, — сказал другой. — Так что можете идти спокойно.
Бен нерешительно оглянулся. Дрю утвердительно кивнул головой.
— Они не отпустят его, не сомневайся, — сказал он. — Пойдем вместе.
Бен склонился над конюхом.
— Кто это все задумал?
Бакстер заскулил. Дрю шагнул вперед и ткнул конюха в живот носком сапога.
— Кто?
В голосе Дрю было столько гнева и обещания скорой расправы, что конюх задрожал.
— Трапп, — признался он наконец.
— Тренер? — переспросил Дрю.
— Да, — подтвердил конюх.
— Почему?
— Не знаю. Я согласился только из-за денег.
Бен посмотрел на Дрю, затем на людей, которые окружали их. Ему не терпелось поскорее увидеть Сару Энн. А потом — Каллума Траппа.
— Он никуда не денется, — заверил их один из докеров.
Дрю обратился к человеку, который говорил, что знает адрес:
— Вы точно знаете, куда идти?
— Да, — ответил тот. — Там живет Мэйви Лаки — ну, та, к которой иногда похаживают мужики. Так вот, она говорила, что у нее есть брат — жокей. Жокей, — презрительно повторил он и плюнул на лежащего конюха.
— Пошли, — скомандовал Бен Камерону и их проводнику, который назвался Джеком Данди.
* * *
Данди быстро пробирался по грязным, кривым улочкам на задворках порта. Бен и Дрю следовали за ним. Бен неотступно думал о Саре Энн — о том ужасе, который она испытывает, оказавшись в незнакомом месте, потеряв всех, кого она знала, все, к чему привыкла.
Ему хотелось убить Каллума Траппа. Задушить собственными руками. Но кто стоит за спиной тренера?
Сделал он все это сам или по указке кого-то из обитателей Калхолма?
Они подошли к неприметному, обшарпанному дому. Под ногами чавкали помои, которые хозяйки выливали здесь прямо из окон. Очередное ведро едва не опрокинулось им прямо на голову. Кухонный чад смешивался с запахом гниющих овощей, и Бена замутило.
Данди обернулся к нему.
— Комната Мэйви здесь, на первом этаже, слева.
Бен направился к двери, сжимая в руке пистолет. Он не знал, кто, кроме Бакстера и Траппа, еще замешан в этом деле. Бен дернул дверь — она оказалась заперта. Тогда он постучал.
— О, старые клячи! — послышался за дверью женский голос. — Иду, иду!
Дверь приоткрылась. Бен сильно ударил в створки, распахивая ее настежь, не обращая внимания на испуганный крик женщины, появившейся на пороге, одетой всего лишь в грязную, мятую ночную сорочку.
— Где она? — спросил Бен.
— Кто — она? И какое вы имеете право ломиться в дом?
— У вас моя дочь. Вот мое право, — холодно ответил Бен. Он быстро оглядел комнату. Увидел дверь и направился к ней.
Женщина бросилась следом, но Бен легко оттолкнул ее и отворил дверь, ведущую в смежную комнатку. На грязной постели клубочком свернулась крошечная фигурка.
Бен в три прыжка приблизился к убогой постели и упал перед ней на колени. Сара Энн крепко спала. На столике рядом с постелью стоял полупустой стакан. Бен взял его и понюхал.
Лауданум.
Бен поднял Сару Энн на руки — бережно, нежно, Он никогда не думал, что от нежности может так щемить сердце.
— Прости меня, Ягодка. Я не доглядел… — Бен наклонил голову, коснулся губами дорогого, грязного личика. Прикрыл глаза от нахлынувших чувств. Увидел на лице Сары Энн капельки влаги и подумал, что это, должно быть, ее слезы. И только потом понял, что слезы — его.
— С девочкой все в порядке? — спросил Дрю.
— Думаю, да, — кивнул Бен.
— А что будем делать с ней? — Дрю указал на женщину, которая испуганно жалась к стене. Убежать она не могла — входную дверь закрывала мощная фигура Джека Данди.
— Я ничего не сделала, — запричитала женщина. — Брат сказал, что это сирота. Я хорошо с ней обращалась, правда!
