А вот Джесон, казалось, воспринял новость довольно легко. Он уселся поудобнее и спросил:
— Но почему ты это сделала втайне? Почему не явно?
— Ты думаешь, Гвинет согласилась бы принять от меня хотя бы ломаный грош? Ошибаешься. Она всегда меня ненавидела.
— Это неправда! — крикнула Гвинет.
— Сейчас конечно, но раньше… Теперь-то ты знаешь, что это такое — растить собственного ребенка. А мне, когда я приехала в Хэддоу, нужно было поднимать на ноги пятерых! Ах да, конечно, был еще Феликс Рэдли, но он редко показывал нос в Хэддоу, и все заботы легли на мои плечи. Нет, я не жалуюсь, просто объясняю, как все было на самом деле. У меня не было ни минуты отдыха.
Об этом Гвинет почему-то никогда не задумывалась. Она представила себя с пятью детьми на руках. И это заставило ее по-новому, с уважением, взглянуть на бабушку Рэдли.
— Хорошо, ты объяснила нам, почему сделала это тайно. И все же — почему? Как ты узнала, что Гвинет бедствует? — Он хлопнул себя по лбу и сам же ответил: — Джуди! Разумеется, от Джуди!
— Да, от Джуди. Нет, не думай, Гвинет, Джуди не сплетничала о тебе. Она тебя обожает. Просто из ее рассказов я поняла, что тебе нужно помочь. Своих адвокатов к этому делу я привлечь не могла, они все работают в Брайтоне, и ты легко догадалась бы, что деньги пришли из Хэддоу. Вот я и сделала это через Джуди, точнее, через ее адвоката.
Джесон откинулся на спинку стула, вытянул ноги и сказал, уставившись на носки своих ботинок:
— Еще один вопрос. Почему нужно было назначать именно меня попечителем Гвинет? И почему ты не оставила адвокату ее адрес? Джуди могла бы тебе сказать, что Гвин живет на Саттон-Роу.
— Тогда все было бы слишком просто, и вы сразу догадались бы, что в этом деле замешана Джуди. А я не хотела выдавать ее.
— Конечно, тем более что она сразу же вывела бы меня на Хэддоу и на тебя, бабушка.
Та только хитро усмехнулась в ответ.
— Ах, бабушка, — покачал головой Джесон, — И когда только тебе надоест играть в сваху?
Но бабушка Рэдли невозмутимо ответила:
— Не скрою, у меня были определенные надежды, Но прежде всего мне хотелось загладить свой грех перед вами обоими.
— Какой еще грех? — ахнула Гвинет.
— Если бы не я, ты уже давно была бы замужем за Джесоном. И тогда тебе не пришлось бы убегать из дома. Ты была бы хозяйкой Хэддоу, а Джесон — отцом Марка. Знаешь, Гвинет, мне кажется, что я очень виновата перед тобой.
— Нет, нет, бабушка, — покачала головой Гвинет. — Ты ни в чем не виновата. В те времена я не значила для Джесона ровным счетом ничего.
— Деточка, — сердито фыркнула старая леди, — ты до сих пор не научилась разбираться в мужчинах. То, что Джесон увлекался своими позерками, еще не означало, что он не замечал тебя. Нет, он всегда любил тебя, как и ты его. Моя ошибка в том, что я приняла тогда ваше чувство за обычную юношескую влюбленность и думала, что со временем она пройдет. А потом умер Джордж.
Гвинет посмотрела на Джесона, но тот, не поднимая головы, откручивал пуговицу на своем сюртуке. Спустя мгновение бабушка Рэдли продолжила:
— Тогда я считала, что единственный способ спасти нашу семью — это женить Джесона на богатой наследнице. И я начала убеждать его в том, что ты любила Джорджа, хотя и знала, что на самом деле это вовсе не так. А тебе я сказала, что Джесон помолвлен с женщиной… забыла ее имя.
— Шарлотта Робертс, — подсказала Гвинет.
— Совершенно верно. На всякий случай я сказала тебе об этом заранее, когда ни о какой помолвке речь еще не шла, — для того, чтобы заблаговременно подготовить тебя к худшему. — Голос бабушки, до этого сильный и звучный, вдруг сорвался на шепот. — Когда ты сбежала с Найджелом Бэрри, я была раздавлена. Только тогда я поняла, как сильно ты должна была любить Джесона. Я никогда не верила в то, что тебе живется счастливо с твоим мужем, что бы ты ни писала в своих письмах. Твои письма… они были слишком веселыми, чтобы поверить в то, о чем ты пишешь. К тому же ты так редко упоминала в них имя своего мужа. А когда Джесон остался холостяком, я поняла, что и в его чувствах к тебе я тоже ошибалась.
Она надолго замолчала. Джесон пошевелился на своем стуле и сказал:
— Мне кажется, бабушка, что ты берешь на себя слишком много вины. Ты не могла знать ни о моих чувствах, ни о чувствах Гвинет. Мы сами сделали свой выбор и сами виноваты в своих ошибках.
— Ваши чувства! Да только слепой мог бы не заметить, как вы относитесь друг к другу! — сердито пристукнула своей тростью бабушка Рэдли. — Стоило Гвинет войти в комнату, как у тебя на лице появлялась улыбка, Джесон. Стоило войти тебе, и начинала улыбаться она. Знали бы вы, сколько бессонных ночей я провела, ожидая, чем же это все закончится! Вы были так молоды и так влюблены друг в друга! Безумцы, вот как я вас тогда называла.
— А что ты думаешь о нас теперь, бабушка? — улыбкой спросил Джесон.
Она снова ударила тростью:
— Я слишком стара, чтобы не спать по ночам. Слишком стара, чтобы караулить в коридоре. Слишком стара, чтобы следить, в чьей постели спит каждый из вас. А вы, в свою очередь, уже достаточно взрослые люди, чтобы делать свой выбор. Честное слово, не понимаю, что вы медлите? Ну, ладно, я свела вас вместе. Дальнейшее, извините, не в моих силах.
Она оперлась на трость и с усилием поднялась на ноги.
— Адвокат сказал, что ты готова была раскрыть тайну завещания, когда придет время, — сказал Джесон. — Когда это должно было случиться, бабушка? Надеюсь, не после твоей смерти?
— Дурак. После вашей свадьбы, разумеется, — сердито фыркнула бабушка.
— Иными словами, деньги, которые предназначались для Гвинет и Марка, должны были вернуться ко мне?
— Конечно. А как иначе?
— Тогда я хочу получить их немедленно. Может быть, поедем в банк вместе?
Бабушка замерла как вкопанная и тихо спросила:
— Ты хочешь сказать…
— Да, бабушка, именно это я и хочу тебе сказать. Не хочешь пожелать нам с Гвинет счастья?
Бабушка Рэдли тяжело опустилась назад на свой стул. На секунду лицо ее осветилось радостью, но только на секунду. В следующий миг ее глаза яростно засверкали.
— Как ты смел лишить меня такого удовольствия — свадьбы?
— Зато тебе не нужно будет теперь высматривать в коридоре, кто куда отправился спать, — парировал Джесон.
Гвинет ожидала грома и молнии, но вместо этого бабушка Рэдли вдруг расхохоталась.
— Ну, что ж, — сказала она. — Все равно уже дело сделано. Разумеется, я желаю вам счастья. Подойдите, я хочу поцеловать вас.
Спустя несколько мгновений в комнату ворвался Марк. Увидев, что бабушка вытирает его матери нос своим огромным мужским платком, он испугался и закричал:
