Спустя несколько мгновений в комнату ворвался Марк. Увидев, что бабушка вытирает его матери нос своим огромным мужским платком, он испугался и закричал:
— Мама! Что с тобой, мама?
— Джесон все тебе расскажет, — сквозь слезы ответила Гвинет.
Она посмотрела на Джесона и кивнула. Тот набрал в грудь побольше воздуха и опустился на корточки перед Марком, чтобы смотреть на него глаза в глаза.
— Что бы ты сказал, Марк, если бы узнал, что… — Он беспомощно оглянулся на Гвинет и продолжил: — Помнишь, ты как-то спрашивал меня, почему я не женюсь?
— Да, — кивнул Марк. — И ты ответил мне, дядя Джесон, что ждешь свою Прекрасную Принцессу.
— И я дождался ее. Понимаешь, Марк, я женюсь.
— Нет! — закричал Марк, и его лицо покраснело от гнева. — Ведь я так хотел, я молился о том, чтобы ты женился на моей маме!
* * *
Гвинет и Джесон склонились над кроваткой, в которой спал их сын.
— Кто бы мог поверить, — сказал Джесон, — что все окажется так просто?
Гвинет задула свечу, и они рука об руку вышли из спальни Марка. Подходя к спальне — теперь уже их спальне, — Гвинет негромко заметила:
— Я же говорила, что Марк просто обожает тебя.
— Я не успел еще спросить, станет ли он называть меня папой, как он тут же согласился и весь вечер меня только так и называл.
— И он считает теперь, что я и есть та самая Прекрасная Принцесса.
Они вошли в спальню, заперли за собой дверь, и Джесон сказал, обнимая жену и улыбаясь:
— Знаешь, по-настоящему я стану счастлив только тогда, когда Марк узнает, что я и есть его настоящий отец.
— Не думаю, что с этим будут сложности. Меня больше беспокоит бабушка. Как мы ей сумеем объяснить, что Марк — ее родной, настоящий внук?
— Она уже знает, — усмехнулся Джесон. — Нет, я ничего не говорил ей, но ты же знаешь нашу бабушку. Ей достаточно было один раз взглянуть на Марка, чтобы все понять.
—Ох.
— И поверь, она не собирается это скрывать. Она хочет, чтобы весь мир узнал об этом. И я тоже хочу этого.
Гвинет скинула ночной халат, взяла Джесона за руку и повела его к кровати.
— Не хочу больше говорить ни о Марке, ни о бабушке, — сказала она. — Поговорим лучше о нас.
— А я вообще не хочу больше разговаривать.
— Но, Джесон, кто-то из нас должен первым сказать эти три слова, и я хочу, чтобы это был ты.
— Я тоже думал об этом, — ответил он, почесывая подбородок, — но почему-то мне казалось, что это должна быть ты.
— Почему я?
Он нежно поцеловал ее в шею и нежно проворковал:
— Потому что за тобой должок, Гвин. — Он поцеловал ее в губы и добавил: — Ты задолжала мне долгие пустые годы, что я прожил без тебя, годы, когда я думал, что ты счастлива с Бэрри. Долгие годы без любви — что может быть ужаснее, Гвин! Ну, что, теперь ты согласна, что первое слово должно быть за тобой?
— Согласна, — ответила Гвинет. На сердце у нее пели птицы. — Я люблю тебя, Джесон Рэдли. Люблю всегда и буду любить до последнего вздоха. Что ты мне на это ответишь?
Он положил ей руку на плечо и выпалил, глядя Гвинет в глаза:
— Я люблю тебя.
Затем было несколько восхитительных минут, а когда они немного отдышались, Джесон поднялся локте и сказал, глядя на Гвинет сверху вниз:
— Ты стала другой. Теперь ты до конца уверена во мне, я не ошибся?
— Да, — ответила Гвинет. — Бабушка сумела открыть мне глаза на то, чего я раньше не понимала. Она говорила, а ты не возражал, и я поняла, что все это правда. Ты в самом деле любил меня все эти годы.
— Я тоже узнал о тебе кое-что новое благодаря бабушке. Если только…
Она прижала палец к его губам:
— Кого заботит это «если только»? Мы здесь, мы вместе, и у нас впереди целая ночь. Не будем терять времени даром.
— А я и не собираюсь его терять, — усмехнулся Джесон, накрывая Гвинет своим телом.
* * *
Джесон лежал рядом со спящей Гвинет, осторожно гладил ее волосы, тихонько касался губами уголков ее губ и молча улыбался, когда она пыталась во сне отвернуться от него. Ну уж нет, теперь он ее никуда от себя не отпустит, Ему до сих пор не верилось в то, что он теперь женатый человек, что вся его жизнь изменилась так круто и счастливо.
«Завтра нужно будет сказать бабушке спасибо за то, что она вновь свела нас вместе, — подумал он. — И, что бы она ни говорила о своих ошибках, из нее получилась отличная сваха!»
Затем он стал думать о Ричарде Мейтленде. Гвинет редко упоминала в последние дни его имя, очевидно, не могла забыть той ночи, когда умер лорд Айвен, но это пройдет. Она еще поймет, что без помощи Ричарда им не пришлось бы спокойно спать этой ночью.
Гвинет пошевелилась и что-то пробормотала во сне. Джесон улыбнулся, а затем чуть слышно шепнул ей на ухо:
— Нет, ты не Прекрасная Принцесса.
— Ммм? — ресницы Гвинет дрогнули. — Что ты сказал?
— Я сказал, моя любимая жена, что отныне ты — королева моего сердца.
Ричард Мейтленд прочитал письмо Джесона, сложил его и задумчиво забарабанил пальцами по столу. Нечасто ему доводилось получать письма, в которых его благодарили за работу. После такого письма ему было немного легче думать о лорде Айвене и о недавнем разговоре с его отцом.
Итак, Джесон женился на Гвинет Бэрри. Ричард вспомнил о ней, и ему стало немного грустно. Гвинет нравилась ему, в самом деле нравилась. И он нравился ей — до той роковой ночи. А потом он стал убийцей в ее глазах, и она словно окаменела.
Но это не было убийством, это было самоубийство. Лорд Айвен сам не пожелал остаться в живых. Он не смог пережить своего падения.
Ричард отложил письмо Джесона в сторону.
«Пора немного отдохнуть, — подумал он. — От убийц, от заговоров, от всей этой грязи. Уехать куда-нибудь, порыбачить, полазить по скалам. Подышать родным шотландским воздухом, пахнущим вереском и морем».
Ричард посмотрел на второе, нераспечатанное письмо, лежавшее на его столе. Он знал, отлично знал, что за строчками этого письма кроются новые загадки, убийства, погони. Это письмо означает, что снова кому-то нужна его помощь.
Он вздохнул, распечатал конверт и принялся читать.
