Неожиданно посторонний звук послышался со скамейки: Рейвен не могла удержаться от слез и всхлипнула. Шон ответил тем, что направил клинок прямо ей в грудь.
— Оставь ее! — крикнул Келл. — Здесь перед тобой я! Тот, кто осознает свою прошлую вину и хочет помочь тебе теперь.
— Помочь, дорогой брат? Чем? Упрятав меня в тюрьму?
— Нет, спасти от тюрьмы, поместив в больницу.
— Запереть там на всю оставшуюся жизнь?
— Ты не можешь быть на свободе при твоем стремлении убивать.
— Ты прав, Келл. Останови меня. Для этого есть только один путь. — Движением головы он указал на другой конец скамейки, где лежала еще одна рапира. — Узнаешь? — крикнул он. — Эта и та, что у меня в руке, дуэльные клинки дорогого дяди Уильяма.
— Ты хочешь сразиться со мной, Шон? Но у тебя почти нет опыта. Я не хочу драться с тобой.
— У тебя нет выбора, брат. — Шон кивнул в сторону Рейвен. — Если не согласишься, я проткну ей горло!
— Хорошо, — сквозь стиснутые зубы проговорил Келл. — Будь по-твоему.
Шон наклонился к скамье, чтобы взять лежащую там рапиру, но, прежде чем он сделал это, Рейвен вскочила со своего места и связанными руками ударила его в плечо. Она хотела опрокинуть Шона на землю и таким образом дать возможность Келлу обезоружить его. Однако Шон успел отступить и ответным ударом сбил ее с ног, не выпуская из рук оружие.
Келл бросился вперед, но тут же остановился, увидев, что его брат нацелил клинок в грудь лежащей на спине Рейвен.
— Убери оружие, щенок! Или я убью тебя!
— Этого я и хочу, дорогой брат, — издевательским тоном проговорил Шон. — Но перед этим ничего не имею против того, чтобы забрать с собой твою верную супругу. Что касается меня, которому ты всю жизнь помогал, то прошу помочь в последний раз… Возьми рапиру и помоги мне умереть, черт тебя возьми!
Келл сделал то, о чем его просили: оружие оказалось в его руке.
— Защищайся! — крикнул он. — Но помни, ты сам этого хотел…
Не в силах подняться с дощатого пола террасы, Рейвен с ужасом и скорбью наблюдала за поединком братьев, один из которых хотел, чтобы этот бой стал смертельным.
Даже непосвященному было ясно, что силы и умение неравны. Не прошло и нескольких минут, как рапира была выбита из руки Шона и отлетела в сторону.
Однако мгновенное поражение не обескуражило его: напротив, в его глазах загорелся торжествующий огонь. Он хотел этого поражения, знал, что так и будет. Теперь он ждал, что противник прикончит его. И когда этого не произошло, он пригнул голову и, как взбесившийся зверь, с каким-то подобием рычания бросился на Келла, на его рапиру, желая наткнуться на острие.
Келл в последний момент отвел клинок, но Шон, окончательно озверев, набросился на него, они врезались в перила террасы, сломали их и упали на мерзлую землю.
Шон боролся, а старший брат пытался сдерживать его, надеясь, что тот придет в себя и хоть немного, успокоится. Но вместо этого младший ожесточался все больше и больше. Рейвен пребывала в полном отчаянии, не в силах вообразить, чем все это может кончиться и когда.
Внезапно Шон, освободившись от рук брата, ринулся куда-то по заснеженному парку. Рейвен сразу поняла: он бежит к озеру, очертания которого сейчас, с наступлением рассвета, яснее проступали под снегом.
Келл устремился за ним. Оба уже мчались по непрочному льду, старший брат догонял его и вот-вот готов был схватить, удержать… Рейвен услышала треск и увидела, как одна нога Шона, а за ней и другая, ушли под лед. И тут же, она не успела вскрикнуть, он исчез.
— Шон!
Крик Келла разнесся по всей округе. Казалось, остановился ветер, закручивающий мелкие острые снежинки. Молчание было ему ответом. Опустившись на колени, Келл стал подползать к образовавшейся полынье, из которой на мгновение появилась голова Шона. Рот его был широко открыт, но не слова о помощи вырвались из него, а только один возглас:
— Уйди…
Келл протянул брату руку, и Рейвен показалось, что тому удалось уцепиться за нее, или, наоборот, Келл смог ухватить Шона за одежду. Но тут же она с ужасом поняла, что младший брат отталкивает спасительную руку старшего, борется с ним, пытается вырваться. А быть может — нет, только не это! — хочет увлечь его за собой в ледяную бездну.
Со связанными руками она при всем желании ничем не могла помочь и только наблюдала страшную картину — молчаливую битву двух братьев за жизнь и за смерть. Которую призывал младший…
Край полыньи, где находился Келл, треснул, ион инстинктивно отпрянул, ослабив хватку. Этим воспользовался Шон: окончательно высвободившись, он сделал резкое движение вверх, словно собирался выпрыгнуть, потом резко ушел под воду.
Келл замер в ожидании, но брат больше не появлялся на поверхности. И когда старший брат понял, что произошло, ужасный вопль вырвался из его груди. Так, наверное, кричит смертельно раненное животное.
Снова раздался треск: под распростертым телом Келла начал лопаться лед. Этого Рейвен вынести не могла. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она сбежала по ступенькам террасы и ринулась ему на помощь. Наверное, надо было мчаться к дому, звать слуг, но она забыла об этом и бежала по льду озера беспомощная, со связанными руками.
— Рейвен! Назад! — услышала она крик и на секунду остановилась, однако не для того, чтобы повернуть к берегу.
Опустившись на колени, чувствуя ненадежность ледяной поверхности, она стала подползать к Келлу, вытянув вперед руки и проклиная веревки, которыми они были связаны.
— Рейвен! Назад!..
Но она не могла оставить его одного. Если такова судьба, она утонет вместе с ним… Ведь она любит его… Да, любит! И любила давно… Больше собственной жизни…
Сквозь слезы она видела его уже совсем близко, в каком-нибудь ярде от себя, и протягивала к нему руки в надежде, что он ухватится за них. С великой осторожностью, скользя всем телом по льду, он сумел немного повернуться — коснулся ее рук, вцепился в них. После чего она стала медленно и осторожно ползти назад, оттаскивая его с опасного места.
На оставшемся пути до берега — она не сразу поняла своим затуманившимся сознанием — их с Келлом подхватили руки подоспевших слуг.
У Келла после всего пережитого оказалось не намного больше сил, чем у нее: на берегу он тяжело опустился на колени и долго не поднимался. Быть может, он молился за больную, исковерканную душу своего брата, которого он не смог спасти.
Рейвен в нерешительности остановилась у дверей библиотеки в доме, куда несколько часов назад они вошли с Келлом в сопровождении слуг. Она и Келл уже переоделись, их накормили. Кисти ее рук, кровоточащие от впившихся в них веревок, были смазаны йодом и перевязаны бинтами. Но ни она, ни он еще не пришли в себя после случившегося.
