– А что говорят насчет якобы спрятанного здесь золота?
– До сих пор его никто не нашел. Я всегда думала, что это не более чем миф. Хорошо бы сказка оказалась правдой, но… – Софи пожала плечами.
Коннор кивнул.
– А книга, которую ты упоминала?
– «Книга Данкриффа». Это древний манускрипт, мы храним его уже долгие годы. Каждое поколение заносит в него свои сказания. Первая часть книги такая старая! Мы не раскрываем ее и даже не решаемся прикоснуться к страницам, боясь, что они рассыплются. Сказать по правде, никто не знает, можно ли верить описанным в книге историям. Правда это или фантазия, подлинные предания или всего лишь легенды, но они восхитительны. В детстве бабушка рассказывала мне многие из них. – Софи улыбнулась и заглянула Коннору в глаза.
– А наша история? – Он нежно провел рукой по ее волосам.
– Я запишу ее, – пообещала Софи, – когда не буду так занята. Похоже, в ближайшее время мне предстоит куча дел.
– Ну да, у тебя ведь грандиозные планы. Ты собираешься разбить сад в Глендуне и здесь, в Данкриффе.
– И в Киннолле, – добавила Софи. Коннор нахмурился:
– В Киннолле? Хотел бы я, чтоб это было так, дорогая. Но даже теперь, после смерти Кэмпбелла, мне не удалось вернуть себе Киннолл-Хаус. И не знаю, удастся ли когда-нибудь.
Софи достала из кармана перетянутую лентой связку бумаг.
– Коннор, – тихо сказала она, – я случайно нашла эти документы. Сначала я не поняла, что это такое, но вчера, когда мы вернулись в Глендун, снова их просмотрела и решила, что ты должен на них взглянуть.
С недоумением глядя на жену, Коннор взял в руки бумаги и развязал ленту.
– Письмо… – Он пригляделся к исписанному чернилами листу. – Нет, это… Господи, да это же дарственная на Киннолл! Где ты ее нашла? – Он отступил на шаг, изумленно разглядывая документ, и увидел четкий, аккуратный почерк и королевскую печать внизу страницы.
– Я нашла эту бумагу в шкатулке, в сундуке твоей матери.
– Этот… документ о передаче права собственности составил мой отец. Вот его подпись.
– Тут есть еще и письмо.
Коннор пробежал глазами строки, написанные знакомым почерком, и его глаза наполнились слезами.
– «Я уступаю свой титул лорда Киннолла и передаю принадлежащий мне Киннолл-Хаус со всеми земельными угодьями моему сыну, Коннору Дэвиду Макферсону…» Боже мой, Софи, – взволнованно выдохнул Коннор, – отец написал это до ареста. Он передал мне все, без остатка.
Софи радостно кивнула:
– Киннолл-Хаус теперь твой.
– Ты только посмотри! – воскликнул Коннор, лихорадочно перелистывая бумаги. – Отец передал мне все свое имущество до того, как был арестован и предстал перед судом. А это значит, что земли не подлежали отчуждению, их конфисковали незаконно. Владения всегда принадлежали мне по праву, мы просто этого не знали. Отец так и не успел мне об этом сказать. – Коннор поднял глаза от документов. – Но он успел спасти Киннолл.
– Значит, Кэмпбелл не имел никакого права занимать замок все эти годы.
Коннор потрясенно замолчал. Дрожащими руками он сложил страницы и бережно спрятал их на груди в складках пледа, потом притянул к себе Софи и крепко обнял.
– Спасибо, – выдохнул он. – Спасибо тебе. – Она улыбнулась сквозь слезы и поцеловала Коннора. – Софи, любимая, без тебя я ничего бы не узнал. Я никогда не перестану благодарить тебя… – Он зарылся лицом в волосы Софи и замер, не находя слов от волнения.
– Тебе вовсе не обязательно всякий раз благодарить меня, Коннор Макферсон, – насмешливо фыркнула Софи. – Для разбойника ты слишком вежлив.
– Теперь мне есть, что предложить моей жене.
– И так было всегда, – мягко возразила Софи, – просто ты не подозревал об этом. Я бы влюбилась в тебя без памяти только за одну чудесную мелодию, которую ты сыграл на башне замка Глендун.
– Так просто? Тогда за что же я боролся? Софи, – лицо Коннора внезапно приняло серьезное выражение, – я недостаточно часто говорил тебе об этом, но я люблю тебя.
– Знаю. – Софи встала на цыпочки и поцеловала мужа. – И мне нравится это слышать.
– Я действительно люблю тебя, – повторил Коннор, прижимаясь щекой к волосам жены. – Пойдем. Я с удовольствием полюбовался на твой волшебный кубок, но мне не терпится вернуться домой.
– Домой. – Голос Софи прервался. – Но куда, Коннор? Теперь у нас три дома: Данкрифф, Глендун и Киннолл.
– Глендун не принадлежит мне. В нем я всего лишь арендатор и теперь думаю его оставить. Там чертовски крутой холм.
– О нет, ты этого не сделаешь, – возразила Софи, покидая вместе с мужем огромный зал с его сверкающими полами и золотым кубком, укрытым стеклянным колпаком. – Мой брат собирается отдать нам Глендун. Это его свадебный подарок. Так что я смогу заняться садом, а когда-нибудь мы сумеем привести в порядок и замок.
– Родерика обрадует эта новость.
– Для бездомного бродяги у тебя теперь достаточно домов, даже с излишком.
Коннор остановился и мягко взял Софи за плечи:
– Ты сотворила чудо, да не одно, а множество.
– Целую жизнь, наполненную чудесами, – шепнула Софи и прижала ладонь к животу. – Через несколько месяцев у нас появится еще одно чудо.
Коннор изумленно поднял брови:
– Правда?
Софи порозовела от смущения.
– Думаю, да. Подождем и увидим.
Коннор прижал к себе жену, закрыл глаза и замер, не в силах произнести ни слова. Щемящая нежность и благодарность переполняли его.
Они вышли из комнаты, и Коннор повел Софи вниз по лестнице старого замка. Сквозь широкие окна холла виднелась каменная терраса, там их ждали друзья Коннора и семья Софи.
А еще дальше, за дверями, Коннор заметил ряд цветочных горшков, и в каждом поднимали свои чудесные головки цветущие тюльпаны, свежие и яркие.
– Подожди. – Коннор остановился, притянул к себе жену и поцеловал.
Он целовал ее, пока у Софи не подогнулись колени, пока ей не пришлось уцепиться за мужа, чтобы не упасть. Целовал, пока огонь, разгоравшийся в его крови, не захватил его целиком. И тогда он оторвался от ее губ и перевел дыхание. Прекрасные глаза Софи сияли любовью, щеки пылали от восторга.
Дома. Он дома. Ведь его дом будет только там, где ждет Софи.
(р. 1954) – британский певец, композитор, поэт и музыкант, популярный исполнитель шотландских народных песен
Спасибо (гэльск.)
Злой водяной дух, персонаж кельтского фольклора; принимая обличье лошади, кельпи заманивает людей в воду и топит.
