– Фрея, – маркиз взял ее под локоть, – по-моему, мы помешали. Твои слова только усугубили неловкость.
Но Клодия не слушала его: она смотрела на леди Холлмир в упор.
– Откуда вы знаете, что я только что достигла финансовой независимости? Как узнали, что у меня был покровитель?
Леди Холлмир открыла рот, словно собираясь что-то сказать, закрыла, не нашлась с ответом и пожала плечами.
– Кто же этого не знает? – беспечно произнесла она. Наверное, проболталась Элинор. Или Сюзанна. Или Энн. Или даже Джозеф.
Но Клодия чувствовала себя так, будто ее ударили по голове кувалдой. Правда, у оглушенного человека в голове возникает туман, а ее мысли, наоборот, приобрели кристальную ясность. И она сумела сложить все осколки мозаики.
Она вспомнила, как искала учительницу для своей школы через мистера Хэтчарда и по странному совпадению нашла Энн, жившую неподалеку от дома маркиза Холлмира в Корнуолле.
Вспомнила, как двенадцатилетнюю Сюзанну отправили учиться в школу – после того как она пыталась наняться горничной к леди Фрее.
Как леди Фрея Бедвин однажды утром несколько лет назад побывала в школе. Но откуда она узнала про существование школы и ее адрес?
Клодия задумалась о том, что услышала несколько недель назад от Эдны. Оказывается, леди Фрея знала об убийстве родителей Эдны. Вскоре после этого девочку отправили учиться в Бат.
Энн и Сюзанна долгие годы твердили Клодии, что леди Фрея, нынешняя маркиза Холлмир, давно изменилась и уже не та, какой запомнилась ей.
А когда леди Холлмир и ее невестке понадобились новые гувернантки для детей, они обратились не куда-нибудь, а к ней в школу.
Воспоминания всплывали одно за другим.
Будь истина огромной кувалдой, мелькнуло у Клодии, ее расплющенная голова ушла бы в плечи.
– Так это были вы… – почти шепотом произнесла она. – Это были вы!
Леди Холлмир подняла и без того высокие ниточки бровей.
– Это были вы, – повторила Клодия. – Вы были покровительницей школы.
– О, черт! – выпалил Джозеф.
– Ну вот и все, – насмешливым тоном добавил маркиз Холлмир. – Шило из пословицы проткнуло мешок, Фрея.
– Это вы… – Клодия в ужасе смотрела на бывшую ученицу.
Леди Холлмир пожала плечами:
– Мне не трудно, я очень богата.
– Но когда я открыла школу, вы были еще ребенком.
– Вулф во многих отношениях был невежественным опекуном, – пояснила леди Холлмир, – зато проявлял поразительную дальновидность, когда речь заходила о деньгах. Все мы получили доступ к своему состоянию еще в ранней юности.
– Но зачем вам это понадобилось?
Леди Холлмир похлопала себя ладонью по боку – Клодии показалось, что ее собеседнице в эту минуту недостает хлыстика, – и снова пожала плечами:
– Никто, кроме вас, не умел поставить меня на место, пока я не познакомилась с Джошуа. Конечно, Вулфрик тоже мог, но это совсем другое дело. Он же мой брат. Теперь я понимаю, что злилась на родителей – за то, что они умерли и бросили нас. Мне хотелось привлечь к себе внимание, хотелось, чтобы не только Вулфрику было до меня дело. Вы дали мне это понять, когда ушли от нас. Но вы не умерли, мисс Мартин. Я не могла рассчитаться со своей матерью, зато могла отомстить вам. Вы не представляете себе, какое удовольствие все эти годы доставляла мне мысль, что вы зависите от меня – от той, кого презираете всей душой.
– Но я не…
– Да, да, не отпирайтесь.
– Вы правы. Я вас презирала.
Джозеф закашлялся, маркиз Холлмир почесал в затылке.
– Великолепная получилась месть, – заметила Клодия.
– И мне всегда так казалось, – согласилась леди Холлмир.
Они уставились друг на друга: Клодия – плотно сжав губы, леди Холлмир – неубедительно изображая надменное безразличие.
– Ну что я могу сказать? – наконец произнесла Клодия. Она сгорала от стыда. Перед своей собеседницей она была в огромном долгу. Как и множество учениц, обучающихся бесплатно – и нынешних, и прежних. Если бы не леди Холлмир, жизнь Сюзанны была бы погублена. Энн так и влачила бы жалкое существование вместе с Дэвидом в Корнуолле. Школа погрязла бы в долгах, ее пришлось бы закрыть.
Боже мой, ну почему из всех людей в мире ее благодетельницей оказалась именно леди Холлмир?
Не кто-нибудь, а ее бывшая подопечная Фрея.
– Мисс Мартин, вы уже все сказали в письме, которое передали мистеру Хэтчарду несколько недель назад, – напомнила леди Холлмир. – Я ценю вашу благодарность, хоть и не нуждаюсь в ней. Простите, что несколько минут назад я наговорила лишнего. Если честно, я предпочла бы, чтобы вы ни о чем так и не узнали. И разумеется, вам вовсе незачем чувствовать себя обязанной. Это было бы нелепо. Идем, Джошуа. По-моему, здесь мы лишние.
– Именно это я и пытался объяснить тебе несколько минут назад, милая.
Клодия протянула правую руку. Леди Холлмир посмотрела на нее с невыносимо надменной миной, подумала и подала свою.
Они обменялись рукопожатием.
– Все ясно, – подытожил Джозеф, глядя вслед удаляющейся паре, – этот акт пьесы изобилует неожиданными поворотами сюжета и развязками. Но по-моему, время для финальных реплик все-таки пришло, любимая, и произнести их должна ты. Каковы они?
Клодия повернулась к нему.
– По-моему, независимости как таковой не существует, – сказала она. – Наши представления о ней искажены. Ни один человек не может быть полностью независимым. Все мы нуждаемся друг в друге! – Сердито нахмурившись, она впилась в него взглядом. – Я нужна тебе?
– Да.
– А ты – мне. О, Джозеф, как ты мне нужен! Полностью переменить жизнь в этот раз будет так же сложно, как в мои семнадцать лет, в этом я ничуть не сомневаюсь, но если я справилась с этой задачей, потеряв любовь, то наверняка справлюсь и еще раз – теперь, когда я нашла ее. Я сделаю это. Я выйду за тебя.
Он медленно растянул губы в улыбке.
– Итак, переходим к эпилогу, – сказал он.
Опустившись на колено, он принял живописную, нарочито театральную позу на траве, на фоне озера, и бережно взял Клодию за руку.
– Клодия, моя единственная любовь, – продекламировал он, – ты окажешь мне величайшую честь? Станешь моей женой?
Она разразилась смехом – мелодичным, как журчание воды.
– Вид у тебя ужасно нелепый, – оценила она, – и вместе с тем романтичный. И невозможно притягательный. Ну конечно, стану. Я ведь уже сказала. Вставай, Джозеф. Иначе на колене останется пятно от травы.
– Придется встать на оба колена, – решил он, – так сказать, для симметрии.
Он потянул к себе Клодию, они встали на колени лицом к лицу и обнялись.
– Клодия, – выговорил он, почти касаясь губами ее губ, – неужели можно поверить в такое счастье?
– Разумеется, – заявила она, – придется поверить. Успешную карьеру я готова бросить только ради счастья и любви.
