Другая же сторона проблемы заключалась в Адаме. Пока он ненавидел Рандольфа, Лорел не могла выйти замуж.
— Вы станете Хену прекрасной женой. Вы с ним очень похожи и очень подходите друг к другу. Всем известно, что Хен — молчун. Но я не представляла, что и женщина может быть такой молчаливой. Например, мы с Монти ни минуты не можем усидеть спокойно.
Лорел не спорила. Действительно там, где находились Монти с Айрис, стоял шум и гам, что иногда действовало на нервы и утомляло.
Но было совершенно очевидно, что они боготворили друг друга. Правда, Монти говорил слишком много и слишком громко, но в случае необходимости он становился надежным, как стена. Женщина без оглядки могла положиться на него. Айрис тоже находилась в вечном движении, не умолкая ни на секунду. Даже если бы Монти понадобилось перевесить луну на другое место, Айрис оказалась бы тут как тут, подсказывая, куда именно.
«Люди, должно быть, судачат о нас с Хе-ном», — подумала Лорел.
Шериф был внимателен к окружающим, как обычно, но последнее время ходил с потерянным видом, что не могло ускользнуть от постороннего взгляда. Сначала она решила, что причиной подавленного состояния шерифа является приезд в Сикамор Флате его братьев. Все в городе только и говорили о них. Люди заключали пари на то, какая из семей — Рандольфы или Блакторны — возьмет верх.
Маловероятно, чтобы он очень переживал из-за Блакторнов. Он знает, что с ними делать. Значит, он мог думать только о ней и об Адаме. И, судя по выражению глаз, мысли были невеселыми. Не раз она испытывала горячее желание поговорить с Хеном, но не решалась. Он должен принять решение сам, а затем сообщить ей.
— Но вы обеспокоены еще больше, чем Хен, не так ли? — Айрис окинула женщину изучающим взглядом. — Вас пугает тот факт, что он из древнего рода Вирджинтт, верно? Я случайно услышала, как женщины говорили об этом.
Лорел молча кивнула головой.
— В таком случае, уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Отец Розы служил офицером в армии янки. А отец Ферн — канзасский фермер, одним словом, простолюдин. Не буду говорить, кем были мои родители. Не хочу расстраиваться. Но вы должны понять, что Рандольфы женятся на том, на ком хотят. И не смотрят ни на богатство, ни на происхождение. У Монти на этот счет есть даже своя теория. Он говорит, что голубая кровь со временем разжижается, и род таким образом вырождается. Поэтому требуется регулярное влияние простой красной крови, которой у вас, не сомневаюсь, достаточно.
— Но я самая обычная женщина. Таких в Сикамор Флате много.
— Не скажите. Вы, кроме того, еще и самая красивая. И самая достойная, судя по тому, что я краем уха слышала.
— Что вы имеете в виду?
— Женщине не просто жить одной, да еще с ребенком. А вам, ко всему прочему, не только удавалось содержать себя, но и обзавестись некоторой собственностью.
— Ах, да, вы говорите о каньоне, не так ли?
— Ведь именно оттуда город берет воду.
— Да, конечно. Не спорю.
— А для города, окруженного со всех сторон пустыней, вода на вес золота. Нет ничего более ценного.
«Есть, — хотелось возразить Лорел. — Хен Рандольф!» Вопрос лишь в том, сумеет ли она удержать это достояние.
Хен уже несколько дней пребывал в мрачном расположении духа. Каждый раз, когда не удавалось быстро найти выход из затруднительного положения, он чувствовал себя как кролик, загипнотизированный голодным удавом. Мысли о Лорел не давали покоя ни днем, ни ночью.
— Ты напоминаешь обозленного на весь белый свет медведя, которого потревожили зимой, — заметил Монти. — Неужели ты думаешь, что мы приехали сюда, чтобы доставить тебе неприятности? Мы просто хотим спасти твою шкуру.
— Веришь ты или нет, но я искренне ценю вашу поддержку. И с уважением отношусь к причине, побудившей вас отправиться в такую дальнюю дорогу. Но я совсем не заинтересован в том, чтобы вы впятером демонстративно вышагивали по городу, как на параде. И тем самым давали повод для ненужных разговоров. Все только и говорят о противостоянии Блак-торнов и Рандольфов. Только не хватало, чтобы очередной обезумевший глупец ранил или убил еще одного ребенка. Тогда мне останется всего лишь гадать, кто первый расправится со мной: город или Блакторны.
— М-да, малопривлекательная перспектива, — согласился Монти. — Но я не смог удержать на месте ни Мэдиссона, ни Джеффа. Учитывая, что Мэдиссон уже несколько лет не садился в седло, все вышло довольно глупо. Да еще вечно недовольный, угрюмый Джефф, который всю дорогу бросал колкости в адрес братьев. Просто ужас!
Но Хена мало волновали и Джефф, и Мэдиссон. Его будущее висело на волоске, и ему было не до дорожных неудобств в седле, не до извечных семейных отношений.
— Но, насколько я понимаю, тебя беспокоит не только спокойствие и безопасность города. Здесь замешана еще и женщина. Это вдова с ребенком. Так в чем, собственно, проблема?
— Я люблю ее, неужели не понятно, болван? И это самая большая проблема.
Новость огорошила Монти, который на долю секунды потерял дар речи и, выпучив глаза, уставился на брата. Затем в его глазах засверкали лукавые огоньки, и он громогласно расхохотался.
— Прекрати немедленно! Или я сию секунду вышвырну тебя за дверь! — прорычал Хен.
— Можешь скрежетать зубами и топать ногами. Можешь даже спустить меня с лестницы. Мне все равно, — задыхаясь от дикого гогота, выдавил Монти. — Я не забыл твои насмешки, которые неотступно преследовали меня, когда я вынужден был ради Айрис пройти сквозь огонь и воду. И теперь, черт бы меня побрал, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе. Даже если тебя подвесят за кончики пальцев.
— Я всегда говорил, что ты самый подлый сукин сын в Техасе.
— То же могу сказать и о тебе.
— Будь немного потемнее, я бы вышвырнул тебя из дома. Но не хочу позориться перед соседями.
— Ну что ж, попробуй. Может станет легче. Но, думаю, что это вряд ли решит твою проблему.
Хена так и подмывало от отчаяния отвесить брату оплеуху, но, сдержав порыв, он ударил кулаком по спинке стула. Стул возмущенно заскрипел в ответ.
— Так, она не хочет выходить за тебя? — уточнил Монти.
— Я еще не предлагал.
— В таком случае, почему ты тогда решил, что это проблема?
— Потому что суть дела во мне.
— Не понимаю.
— Из меня не получится хороший муж.
— Возможно, ты и прав. Вог свидетель, лично я ни за что бы не согласился выйти за тебя замуж:. У тебя прескверный характер, ты не считаешь нужным сообщить близким, куда едешь или что собираешься делать. И, кроме того, ты не умеешь поддержать светскую беседу за столом. Ты, видимо, ожидаешь, что она, бедняжка, будет сидеть дни и ночи напролет взаперти и смотреть на твою хмурую физиономию.
