Селин тоже что-то почувствовала. Сестра не отрывала от Кадара своего пристального, подозрительного взгляда.
Подозрительного? Какая чушь. Ведь это Кадар, их друг. Значит, им нечего опасаться.
Им нечего бояться. Tea повторяла эти слова снова и снова, пока они въезжали в мрачную крепость Майсеф, проезжали мимо стражи Синана. Одетые во все белое, последователи Старца взирали на них без всякого выражения, когда они остановились возле мрачного серого замка, чьи суровые очертания чуть расплывались в лучах заходящего солнца, и от этого или еще по какой-то причине казались зловеще преувеличенными.
Внутри замок оказался таким же суровым, как и снаружи, его залы пронизал холод, несмотря на жаркий день. Это всего лишь воображение, сказала она себе, когда они вошли в зал с высоким арочным потолком и направились в дальний конец этих огромных покоев к человеку в белом одеянии, сидящему в кресле с высокой спинкой.
Мощь.
Tea едва сдержалась, чтобы не отшатнуться, когда они приблизились к Синану.
Она ожидала встретить зло, но не этот пронизывающий душу лед, не эту непостижимую мощь. Его называли Старцем с гор, но его лицо, хотя и изборожденное морщинами, казалось, не имело возраста, а темные глаза фанатично светились, в них отражалась его сущность. Она почувствовала облегчение, когда он перевел глаза на Вэра.
— Итак, ты снова здесь. — Синан говорил спокойным, ровным голосом. — Кадар сказал мне, что ты великий воин, но у меня на этот счет серьезные сомнения. Каждый раз, когда ты приходишь в мои горы, ты бываешь ранен. Если бы какой-нибудь из моих людей был столь же неуклюж, его бы вышвырнули отсюда.
— Быть побежденным превосходящими во много раз силами противника не значит быть неуклюжим.
— Твоя неповоротливость в том, что ты бросился вперед и допустил, чтобы тебя окружили, как мне рассказали. Тебе следовало позволить женщине умереть.
— Я говорил тебе, что он позже собирался использовать ее для обмена, — поспешил вмешаться Кадар.
— Да, ты говорил мне. Но ты искусный лжец. Почти такой же, как и я. В тебе много талантов, Кадар. — Его чуть заметная улыбка так же леденила сердце, как и ощущение бесконечной мощи, исходившей от него.
Кадар, казалось, не замечал этого.
— Меня хорошо учили.
— Но многие люди не имеют ни талантов, ни силы духа. Они боятся тьмы, ты же принимаешь ее. — Равнодушный взгляд Синана скользнул по Вэру. — Вот этот не любит тьмы. Он живет среди теней, но тьма задушила бы его. Не знаю, зачем ты так печешься о нем.
— Он обладает великой силой. А сила всегда притягивала меня. — Кадар пожал плечами. — Но мы уже обсуждали это с тобой раньше и не пришли к соглашению. Я привел их к тебе, и ты можешь сам понять, что они вовсе не такие слабые, как ты думал. Теперь каким будет твое решение?
— Я не говорил, что собираюсь принять его немедленно. — Он снова улыбнулся Кадару. Я не хочу, чтобы это так быстро кончилось. Возможно, я смогу убедить тебя остаться здесь, со мной, навсегда. В конце концов, я не могу жить вечно.
— Я не уверен в этом, — сказал Кадар.
Синан улыбнулся чуть шире.
— Ну, говорят, что я должен однажды умереть. Ты можешь остаться и тогда сам увидишь. — Он наклонил голову, задумавшись. — Возможно, я зарежу этих слабосильных, и тогда у тебя не будет причин уезжать.
Tea сжалась и придвинулась на шаг к Вэру.
— Это игра, — пробормотал Вэр. — Не бойся.
Если это и игра, то жестокая и страшная. Она не сомневалась, что Синан, не задумываясь, убил бы их всех, найди на него такой каприз.
Вэр выступил на шаг вперед.
— Если ты думаешь, что я слаб, зови своего лучшего бойца, и пусть он сразится со мной.
— Убивать таким детским способом, как это делают франки? Со всей этой помпой и бравадой? — сказал Синан презрительно. — Мы здесь большие мастера в искусстве убивать. Мы не играем в смерть.
— Тогда позволь мне сразиться по вашим правилам.
— Нет, — вмешался Кадар. — Это значит просто потерять время. — Ты ведь не захочешь смотреть на такой неравный бой, Синан?
— Напротив, это может быть забавно. Последнее время я что-то начал скучать.
Кадар встретил его взгляд и вкрадчиво сообщил:
— Я сделаю двух сегодня ночью.
Внимание Синана мгновенно переключилось.
— В самом деле?
Между ними, без сомнения, очень сильная связь, неожиданно для себя поняла Tea. Она с трудом могла в это поверить. Казалось невозможным, чтобы этот человек, олицетворяющий собой совершенное зло, мог быть каким-то образом связан с Кадаром, воплощением юности. В свои двадцать с небольшим лет он излучал красоту и радость жизни. И все же она ощущала эти уродливые, связывающие их вместе путы.
— Двух? — переспросил Синан. — Ты бросаешь сам себе вызов, как и должно настоящему мужчине. Это будет любопытно. Тогда мы подождем испытывать лорда Вэра. Обеспечь их едой и устрой на ночь. — Он поднялся на ноги. — Всех, кроме рыжеволосой девочки. Я возьму ее себе на сегодняшнюю ночь.
— Нет. — Tea стремительно шагнула к Синану, но Кадар опередил ее, встав между ними.
— Она не хотела быть неуважительной. Просто она беспокоится за ее безопасность, если ты из-за нее заболеешь.
Синан нахмурился.
— Заболею?
— Эту девочку изнасиловали Кемал и его солдаты в Эль Санане, и теперь у нее все признаки заболевания проституток.
Синан оглядел Селин холодным, оценивающим взглядом.
— Жаль. В таких молоденьких очень много жизни. Я бы мог насладиться ею.
— Но только без последствий, — сказал Кадар. — Я слышал, это очень затяжная болезнь, заканчивается сумасшествием и смертью.
— И ничего из этого я бы не выбрал. — Синан многозначительно улыбнулся Кадару. Он направился к двери. — Но я часто думал, что если кто-то захочет убить так, чтобы на него не пало подозрение, а время не имело бы значения, то, отправив к своему врагу такую больную женщину, можно получить огромное удовлетворение. Возможно, мы еще подумаем, как нам использовать этого ребенка.
Как только дверь за Синаном закрылась, Tea яростно накинулась на Кадара.
— Он не получит ее! Он не посмеет…
Он поднял руку, пытаясь остановить гневный поток ее слов.
— Нет, конечно. Синан всегда размышляет о новых способах убийства. Это всего лишь еще один, пришедший ему в голову. Кроме того, все его ассасины — мужчины. Он не доверяет женщине.
— Это очень успокаивает, — сказала Селин. — Но зато он, кажется, верит вам!
— Конечно… он смотрит на меня и видит себя таким, каким был в молодости. Однажды он сказал мне, что хотел бы иметь такого сына, как я, что я как бы отражение его самого. Он не понимает, что почти все зеркала искажают.
