— Я был бы сумасшедшим, если бы решил добровольно отдаться в руки Кемала.
— Но это так. — Она изучающе вглядывалась в его лицо. — Я вижу. Вас это… захватывает.
— В самом деле? — Он улыбнулся. — Тогда бесполезно убеждать меня не ходить. Ведь правда?
— Ах, ну что ж, идите! Позвольте им убить себя. Мне все равно. — Она развернулась и побежала в постель. Но он знал, она будет лежать и волноваться… и проклинать его за то, что он заставил ее так беспокоиться.
А затем он перекрыл все мысли о Селин в своем сознании с помощью натренированной сосредоточенности, которой его обучили. Она была права, это захватывало и возбуждало его. В такие минуты он чувствовал, как бешено и весело клокочет его кровь. Он позволял себе это упоение, оно оттачивало его ум и обостряло все ощущения, делая восприятие более ярким. Но никаких других эмоций в этот момент нельзя допускать; он должен полностью сконцентрироваться на предстоящем деле.
Ничего больше не существовало, когда он шел темной тропой.
Шаги за дверью многоголосым эхом прокатились среди каменных стен замка.
Мгновенно проснувшись, Tea приподняла голову от подушки.
Шаги проследовали мимо и затихли.
— Возможно, это стража. — Вэр отвернулся от окна — темный силуэт в лунном свете.
Она села на кровати.
— Кадар сказал, нас не будут сторожить.
— Но это не значит, что у Синана нет других сокровищ, которые он считает нужным охранять. Старцу очень хорошо платят за его услуги.
Ей не хотелось задумываться о кровавых делах. Серебристая луна уже высоко взошла на небе, заглядывая к ним в окно.
— Почему вы меня не разбудили? Теперь ваша очередь спать.
— Я не устал. Мне надо было подумать. — Он зажег свечу на столе. — Нам следует обсудить, что будем делать, вырвавшись отсюда.
— Господи, да нам еще не грозит опасность от рук Кемала.
— И все же необходимо наметить план. Помимо Кемала, есть еще рыцари-тамплиеры. Мы не можем вечно ото всех бегать.
— Поэтому постарайтесь немного поспать.
— Мы должны прийти с вами к соглашению. — Он помолчал, собираясь с духом. — Вы покинете эту страну. Я накажу Кадару забрать вас с Селин и увезти в спокойное место.
— Куда?
— В Шотландию.
Она в изумлении уставилась на него.
— В эту варварскую страну?
— Она безопаснее, чем любая другая. Это горная, дикая, пустынная страна, и тамплиеры там не имеют никакого влияния.
— И что же я буду делать в этой пустынной стране?
— Жить, — выпалил он яростно.
— И кто там будет покупать мои вышивки?
— Это меня не волнует. — Он нахмурился. — Неправда, мне не все равно, но я бы скорее хотел видеть вас живой, нежели занимающейся своим любимым делом.
— Но почему эта холодная Шотландия? Почему бы не послать меня в Китай? По крайней мере, это цивилизованая страна, и там традиционны шелковые ремесла.
— Но мне эта страна совершенно незнакома.
— А какое это может иметь значение?
Он не сразу ответил. Помолчав, сказал запинаясь:
— Мне хочется видеть вас живущей в стране, где я родился. Мне это… очень приятно.
Она почувствовала, как в душе ее что-то дрогнуло, но постаралась, чтобы голос ее прозвучал достаточно резко.
— Это просто очень эгоистично с вашей стороны.
— Я знаю. — Его взгляд остановился на пламени свечи. — Но если вы поедете в Шотландию, я смогу рассказать Кадару, где лучше всего укрыть вас и откуда может грозить опасность. Я бы очень хотел, чтобы вы купили земли моего отца, но, боюсь, это может оказаться чересчур опасным. Вас ничего не должно связывать со мной.
— Значит, вы не собирались ехать с нами? — спросила она, уже зная, каким будет ответ.
Он покачал головой.
— Возможно, я поеду в Рим. Ваден жил там какое-то время, и он говорил, что это огромный город. Человек может легко затеряться в нем. — Его губы чуть скривились в невеселой усмешке. — И тамплиеры вряд ли ожидают, что я укроюсь под носом у папы.
— И вы станете жить в цивилизованной стране, удобно и приятно, в то время как мы будем дрожать от холода в вашей дикой Шотландии. — Она покачала головой. — Думаю, так не пойдет.
— Вы должны ехать. — Он впился взглядом в ее лицо. — Ради Бога, неужели вы еще не поняли? Что вас заставит осознать, что опасность реально существует?
— Я знаю о ней. Вот только не согласна с вашим планом.
— Вы не можете поехать в Дамаск.
— И в Рим?
— Нет.
— Потому что это грозит смертью?
Он не ответил.
— Опасно для меня, но не для вас? Вы видите, это неверный план.
— Не оспаривайте моего решения, вы поедете в Шотландию, даже если мне придется засунуть вас в сундук и отправить туда в качестве груза.
— О, я бы с удовольствием поехала в вашу Шотландию. — Она выдержала паузу. — Но только вместе с вами.
Он застыл.
— Вы знаете, я не могу туда ехать.
— Я знаю лишь одно, что никуда без вас не поеду. Выбирайте.
— Они никогда не перестанут меня искать. Я не могу остаться с вами.
— Понимаю, вы полагаете, они убьют и меня тоже, когда найдут вас? Ну что ж, я уверена, мы умнее их. Думаю, мы сможем затеряться и жить чудесной, полной жизнью.
— Надеюсь, вы сможете. Кадар сделает все, чтобы у вас были средства и возможности…
— Только с вами. — Она поднялась и подошла к нему. — Или мы поедем туда вместе или вообще не поедем. — Боже милостивый, какая мука на его лице! Ну почему этот упрямец не хочет понять такой простой вещи. — Неужели вы до сих пор не осознали, что я не хочу жить без вас.
Он горько улыбнулся.
— Вы очень добры, особенно после того как уверяли, что никогда меня не простите, я вряд ли мог ожидать этого. Конечно, с вашей стороны это очень благородно…
— Это не благородство, и я не прощу вас за ваше предательство. — Она помолчала. — Будьте уверены, я заставлю вас сполна заплатить за это всеми возможными способами в ближайшие годы. Каждый раз, когда мне потребуется то, что вы будете считать неразумным, я буду напоминать вам о том, что мы по вашей милости провели два года в темнице. — Подойдя к нему вплотную, она положила голову ему на грудь и услышала торопливый стук его сердца сквозь ткань туники. И все ее страхи мигом испарились. Она прошептала: — А первое, что я хочу, это чтобы вы женились на мне.
Каждый мускул его тела напрягся.
— Женился? Вы знаете, я не могу жениться на вас.
— Я устала от ваших «не могу». — Она потерлась головой о его грудь. Это похоже на то, как если бы она приникла к стволу дерева, подумала она уныло. — Вы сделаете все, что я прошу.
— Почему? — спросил он хрипло. — Разве ваша жизнь не имеет для вас никакой ценности, раз вы хотите соединить ее с моей?
