– Я присмотрю за этим, – пообещал Дженкинс, – и передам остальным нашим агентам вашу просьбу. Если этот малый Маттон действительно здесь, мы разыщем его.
Надо сказать, что Андреа чувствовала себя весьма неловко, попав снова в места, ставшие сценой для ее самых выдающихся подвигов в качестве преступницы. И уж совсем странно она себя почувствовала, когда поняла, что их поместили в те самые апартаменты, которые когда-то занимала итальянская графиня со своим любовником. В те самые апартаменты, откуда она вынуждена была бежать через балкон и по решетке – в ту ночь, когда Брент преследовал ее до самого театра и упустил, угодив в неожиданную ловушку. Это было ее последнее преступление – ведь на следующее утро Брент уличил ее с помощью злополучного обрывка черного шарфа.
– Ирония судьбы, не правда ли? – констатировал Брент. – Мы вернулись туда, откуда начали.
– Ощущение такое, словно попал во многократно повторяющийся кошмар, – кивнула Андреа. – Те же места, те же люди. До сих пор не могу поверить, что Мэдди вот-вот не войдет сюда.
– Ну, что до меня, так я этому только рад, – откровенно заявил Брент. – Мне как-то спокойнее на душе, когда я могу не опасаться одного из тех шокирующих сюрпризов, которыми ей угодно было меня осыпать.
– Ах, да! – сочувственно рассмеялась Андреа. – Прелести рыцарского турнира и пояса целомудрия! У Мэдди явная Слабость к средневековью, не правда ли? Интересно знать, почему?
– Возможно, в своем предыдущем рождении ее сожгли на костре именно в средние века. Ты ведь знаешь, что тогда весьма опасались ведьм. Не могу сказать, что испытываю неприязнь к нашей милой старушке, но временами ее оригинальность кажется мне чрезмерной!
Они уже три дня торчали в Филадельфии, повсюду расклеивая листовки с портретами Ральфа и Стиви, расспрашивая прохожих, обыскивая каждый дюйм необъятного пространства выставки в своих бесконечных поисках. Даже несмотря на то, что им помогал добрый десяток агентов Пинкертона, Ральфа Маттона и след простыл.
– Это безнадежно, – утомленно решила Андреа, пытаясь откинуть со лба влажные пряди волос. Немилосердная летняя жара измучила ее, и все казалось ей теперь бесцельным и никчемным. Просто удивительно, что даже в эти часы на выставке было полно посетителей. – Нам ни за что не разыскать Ральфа здесь, посреди этой толпы народа.
Брент уселся подле нее на скамейку, стоявшую между двумя главными павильонами, где журчавший фонтан приносил некоторое облегчение.
– Даже если мы и схватим его, слишком велика вероятность того, что он либо не захочет, либо попросту не сможет сказать нам, где теперь Стиви, – подтвердил он. – Все больше и больше я склоняюсь к мысли, что Кен был прав: Стиви на самом деле потерялся на рынке. А это означает одно: мы без толку гоняемся за Ральфом.
– Наверное, нам стоит просто собрать вещи и вернуться в Вашингтон, – сказала Андреа, – чтобы приложить максимум усилий к розыску Стиви там. Я не сомневаюсь, что Кен делает все, что в его силах, но не могу избавиться от чувства…
– Что тебе тоже необходимо быть там? – закончил за нее Брент, так как Андреа не смогла договорить из-за подступивших к горлу рыданий.
– Да. Довольно глупо с моей стороны, не так ли? – Внезапно она выпрямилась на скамейке и настороженно огляделась. – Наверное, это так же глупо, как и то странное ощущение, что за нами следят. Я в течение всего дня то и дело чувствую на себе чей-то взгляд.
– Ты просто устала. Эта жара кого угодно доведет до умопомрачения, – возразил Брент, в то же время не удержавшись от того, чтобы самому внимательно оглядеться, дабы увериться в правоте своих слов. Ни одного знакомого лица, ничего такого, что могло бы показаться подозрительным.
– Брент, – спросила она едва слышно, закусив нижнюю губу, – Дуган Макдональд по-прежнему сидит за решеткой, правда? Мне меньше всего хотелось бы узнать, что он сбежал и таскается за нами по пятам, подкарауливая момент, чтобы снова упрятать меня в сундук и увезти к себе в Шотландию.
Невзирая на жару, она вздрогнула, словно от озноба, и Брент покрепче прижал ее к себе.
– Дорогая моя, я уверен, что он не получит свободы еще много-много лет. Однако если это поможет тебе успокоиться, я наведу справки, как только мы вернемся в отель.
– Правда? О, я понимаю, что выгляжу глупой гусыней, но ничего не могу с собой поделать.
– Означает ли это, что мне следует остановить первый попавшийся экипаж? – с улыбкой осведомился он. – Я так устал, что не пройду пешком и шагу.
Приняв продолжительную прохладную ванну и переменив белье, Андреа почувствовала себя немного лучше, как душой, так и телом. Чтобы окончательно развеять опасения Андреа, к ним с Брентом во время ужина присоединился Дженкинс. Он в подробностях рассказал, что в данный момент Дуган Макдональд благополучно пребывает в тюрьме и не скоро оттуда выйдет.
– Вот так, любовь моя. Одним поводом для беспокойства меньше, – сказал ей Брент со снисходительной улыбкой.
– Мне кажется, я смогла наконец укротить свое буйное воображение, – согласилась она, чувствуя себя немного нелепо и даже смешно из-за своих непонятных страхов. – И теперь я уже не думаю, что будет большой вред от того, что мы задержимся здесь еще на пару дней и продолжим поиски. Кто знает, может, мы что-то сможем обнаружить. Мэдди, к примеру, убеждена, что чудеса временами случаются на земле и по сей день.
Они не спеша покончили с трапезой, радуясь тому, что им не надо никуда спешить после столь утомительного дня. Было уже довольно поздно, когда они наконец-то добрались до своего номера. Чувствуя во всем теле легкую истому, они не без приятности представили, как сейчас вместе отправятся в кровать, насладятся нежной, неторопливой любовью и забудутся сном в объятиях друг друга.
Брент повернул в замке ключ и перешагнул порог гостиной, как вдруг замер на месте. Его рука резко толкнула Андреа к нему за спину.
– Как странно, светильник погашен, – прошептал он. – Я голову дам на отсечение, что зажег его, когда мы уходили.
У Андреа волосы встали дыбом.
– Может быть, это горничная заходила сюда, чтобы поменять простыни, и выключила свет?
Она завороженно наблюдала, как Брент сильным движением настежь распахнул дверь, чтобы в номер проникло хоть немного света из коридора. То, что представилось его взору, повергло в ужас. В гостиной царил полный хаос. Словно здесь пировала орда каннибалов. Мебель валялась перевернутая, повсюду виднелись клочья безжалостно разодранной обшивки дивана и кресел. Безделушки с каминной полки – вернее, то, что от них осталось, смешались в немыслимую кашу с осколками ваз и ошметками стоявших в них цветов, размазанную по полу. Посреди этой лужи горкой лежали изуродованные книги. Даже крышка с небольшого письменного стола в углу была отодрана и брошена на пол.
