Какое-то время Брент держал жену в объятиях, наслаждаясь покоем и ее близостью. Наконец он набрался смелости и объявил:
— Ты самое лучшее, что случалось со мной в жизни, Кэролайн. Пожалуйста, возвращайся ко мне.
Кэролайн медленно подняла голову, положила руку ему на щеку и посмотрела в глаза.
— Я уже вернулась.
В стремительном жесте примирения и прощения Кэролайн подняла губы к его губам и поцеловала его с глубокой страстью и любовью, обвив руками шею, прижимаясь к нему всем телом.
— Я чувствую малыша, — пробормотал Брент.
— Ты не чувствуешь малыша, ты чувствуешь мой живот.
— Ты уже такая большая.
Кэролайн провела языком по его губам, вырвав стон из его груди и мгновенно пробудив желание.
— Господи, как приятно к тебе прикасаться! Ты пахнешь дождем и цветами.
Брент нежно обхватил ее груди, заставив охнуть, когда его большой палец легко погладил скрытый под шелком сосок.
— Я так по тебе соскучился, Кэролайн.
Она быстрыми, легкими, как перышко, касаниями целовала его подбородок и щеки.
— Где все? Где Розалин?
Пальцем одной руки Брент повел по ложбинке между ее грудей, а другой начал нежно ласкать ягодицы, прижимая к себе.
— Я всех разогнал до воскресенья. Слуги отпущены, а Недда с Розалин поехали на выходные к викарию и его жене.
Кэролайн, не глядя, бросила розу, которую до сих пор держала в руке, на подоконник, рядом с накидкой, и быстро занялась пуговицами его рубашки, расстегивая их с поразительной ловкостью.
— Мы одни, — протянула она грудным, возбуждающим голосом.
— На три дня, — шепнул ей в ухо Брент. — С моей стороны это эгоистичная попытка… воспользоваться моментом и злоупотребить расположением жены, чтобы наверстать упущенное. — Кэролайн повела бедрами, коснувшись мужа так, чтобы он понял, что она сделала это нарочно.
— Я по-прежнему ужасно сержусь на тебя, — пробормотала она, прокладывая поцелуями дорожку вниз по его груди.
— О боже, прошу, не сердись, — взмолился Брент. — Все женщины, которых я знаю, на меня сердиты. Розалин закатывает истерики, а Шарлотта не разговаривала со мной и не писала мне с тех пор, как ты ушла. — Он принялся расстегивать ее платье. — В то утро, когда я думал, что ты уплыла из моей жизни, я стал пить и не останавливался, пока не осушил две бутылки. Три дня у меня раскалывалась голова, а Недда наотрез отказывалась не греметь посудой. — Он застонал. — А что до твоих сестер, у меня просто нет слов.
Кэролайн тихо засмеялась, и от этого прелестного, мелодичного звука сердце Брента наполнилось радостью. Обхватив ладонями, он повернул к себе ее лицо и заглянул в ее прекрасные глаза, излучавшие прощение и нежность.
— Я люблю тебя.
Она ласково провела пальцами по его щеке.
— Я знаю. И всегда знала. Ты моя мечта, Брент, и моя любовь. В моей жизни нет ничего важнее тебя. Никогда не сомневайся в этом.
Брент прильнул к жене, нежно скользя губами по ее губам.
— А в моей жизни ты всегда будешь светом и надеждой, — прошептал он, — моя дорогая Кэролайн…
Брент дважды постучал и вошел в кабинет барона Сайзфорда, тот самый кабинет, где почти семнадцать месяцев назад началась его новая жизнь.
— Проходи, мой мальчик, проходи, — добродушно скомандовал Сайзфорд, медленно поднимая солидное тело с кресла за письменным столом. — Я надеялся выпить с тобой рюмочку за праздник. Мы давненько не говорили по душам, и я уверен, что тебя утомили тщетные попытки докричаться до кого-нибудь в комнате, полной дам.
Брент тихо усмехнулся и закрыл за собой дверь.
— Все остальные мужья тактично удалились, и я решил последовать их примеру.
Барон подошел к дубовому застекленному шкафчику, достал с верхней полки два бокала и потянулся за бутылкой.
— Портвейн?
— Благодарю.
Брент подошел к одному из кресел и тяжело опустился в него, утонув в мягкой кожаной обивке. Похоже, его нисколько не тревожила опасность помять свой официальный наряд. День выдался долгим, скоро должны были накрыть рождественский ужин, и сейчас, как видно, барону подвернулся идеальный случай для частной беседы с зятем, о чем тоже давно подумывал Брент.
— Кэролайн говорит, что вы планируете поездку в Америку, — оживленно сказал Сайзфорд, глядя на бокалы и наливая в них портвейн.
— Мы уплываем в апреле, — ответил Брент, — и вернемся только к концу лета. Я хочу погостить у сестры и ее мужа, увидеть своего племянника, быть может, оценить красоту местных пейзажей. Если Кэролайн захочет, могу свозить ее в Колумбийский университет.
— Отличная идея, — похвалил Сайзфорд, поворачиваясь к зятю с выпивкой в обеих руках и медленно продвигаясь в его направлении. — А как девочки? Я почти не видел их сегодня за таким несметным количеством дам.
Брент просиял улыбкой гордого отца.
— Розалин поглощает знания с неимоверной скоростью. Я наконец нашел и нанял гувернантку из Уэльса, которая несколько лет назад присматривала за глухим ребенком. Кэролайн сразу привязалась к мисс Дарси, научила ее нашему алфавиту и жестам, которые мы используем для общения, и та уверена, что Розалин скоро начнет читать.
— Читать? Не представляю себе глухого ребенка, который бы читал. — Сайзфорд вернулся в свое кресло и посмотрел на зятя через письменный стол. — А как мои другие внучки?
Брент сделал щедрый глоток хорошего вина.
— Леди Маргарет похожа на Кэролайн, а леди Лили на меня, — похвастался он, самодовольно улыбаясь. — И я уверен, что к шести месяцам они уже будут ползать.
— С Кэролайн была та же история. Возможно, они будут такими же одаренными.
— Я знаю, что они будут такими же красавицами.
Сайзфорд смягчил тон.
— Я искренне рад, что моя дочь стала тебе дорога, Уэймерт. Ты счастливый человек.
— Совершенно верно, — согласился Брент, благодарный, что тесть дает ему возможность подвести беседу к теме, которая не давала ему покоя многие месяцы.
Поставив бокал на стол, он непринужденно откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на барона.
— Вы все это спланировали, не так ли, Чарльз?
Барон едва заметно приподнял брови.
— Нет, я просто помог этому случиться.
Слова тестя привели Брента в замешательство, но в то же время он отказывался верить, что они с Кэролайн сошлись исключительно по воле случая. Кэролайн тоже не верила в такие случайности, и, обсуждая этот вопрос последние несколько недель, они пришли к выводу, что ее отец был замешан в том с самого начала. Наиболее убедительным представлялся тот простой факт, что шансы Кэролайн случайно выйти замуж за племянника Альберта Маркэма были ничтожны.
