Когда Хелли снова пришла в сознание, она обнаружила, что лежит лицом вниз на твердом полу. Крепко связанные на спине руки онемели, и уголки рта болели от слишком тугого кляпа.
Хелли со стопами перевернулась на бок и попыталась оглядеться. Кроме небольшого проблеска света под дверью кругом царила кромешная тьма. Повсюду знакомый мускусный запах, и, когда глаза свыклись с темнотой, она смогла различить вокруг себя груды каких-то плоских предметов, сложенных в штабеля.
Хелли вздохнула. Она не имела представления о том, где находится. Все, что она знала, это — ей холодно, она не может пошевелиться, и у нее болят ноги. Постанывая, Хелли вытянула связанные ноги, чтобы уменьшить судороги. Но в результате она только обрушила один из штабелей.
«Книги», — подумала она, морщась при падении на нее каждого нового тома. Она лежала полупогребенной под тем, что казалось ей целым литературным собранием Сан-Францисской библиотеки. Наконец она сообразила, где находится. Это маленькая комнатушка за алтарем, где хранятся запасные молитвенники и декорации для различных церковных праздников.
— Хелли!
При звуках едва доносящегося собственного имени у Хелли перехватило дыхание.
— Хелли!
На этот раз голос был громче и… ближе. Она негромко всхлипнула.
— Хелли!
«Джейк». Хелли облегченно вздохнула. Он как-то сам выбрался из тюрьмы и сообразил прийти за ней. Она отчаянно пыталась ответить ему, позвать, но кляп глушил ее голос.
— Хелли?
Голос Джейка, казалось, начал удаляться. «Она должна что-то сделать… дать ему знак… насторожить его».
В панике Хелли толкнула ногой ближайший к ней штабель книг. Он обрушился, как Иерехонская стена, и падающие книги погребли ее под собой. Оглушенная их ушибами, Хелли не могла пошевельнуться. К тому же каждое движение вызывало нестерпимую боль. Она лежала и прислушивалась.
Послышались шаги по алтарным ступенькам, затем скрип двери.
— Любимая?
Хелли из последних сил толкнула ногой упавшие на нее книги, за что была вознаграждена сильным стуком.
— Отодвинься от двери и лежи на полу, я собираюсь выбить замок.
Хелли постаралась сделать, как ей было велено. Она свернулась калачиком, тщательно прижимая подбородок к груди. Спустя время она услышала выстрел, и замок слетел.
Навалившись на дверь всей тяжестью, Джейк влетел в комнатушку. В поисках жены он дико озирал небольшой чуланчик, и когда нашел ее, с губ его слетел крик боли и отчаяния.
В полосе света, идущего из открытой двери, лежала его несчастная жена. Кроме длинных ярких волос и куска смятой юбки, она была почти полностью погребена под грудой книг. Джейк упал на колени и начал разгребать книги, боясь, что она сильно пострадала.
— Любимая…
Он нежно тронул ее плечо. К его радости, Хелли подняла голову и посмотрела на мужа. По лицу ее текли слезы.
— Не плачь, леди Миссионерка. Я здесь.
Джейк ловко вынул у нее изо рта грязную тряпку, откинул в сторону остатки требников и посадил Хелли к себе на колени.
— Где болит?
— Болит везде, — прошептала она. — Но со мной все в порядке.
Джейк прижал жену к груди и простонал:
— Боже! Я никогда не был так напуган, как вернувшись домой из тюрьмы и не найдя тебя там.
— Но не так сильно, как я, когда тебя арестовали. Как ты выбрался из тюрьмы?
— Повар Арабеллы сказал полиции, что разговаривал с ней вскоре после того, как я от нее ушел. Горничная это подтвердила. Им ничего не оставалось, как отпустить меня.
Джейк перевернул Хелли на живот и начал развязывать веревки у нее на руках. Сначала они поддавались с трудом.
— Когда я пришел домой, то застал там Корали Ля Флюм. Избитая проститутка пришла в сознание и смогла назвать того, кто на нее напал.
Джейк наконец развязал последний узел.
— Это был Мариус.
Несколько секунд Хелли молчала, переваривая новости.
— Я нашла вторую перчатку Арабеллы в мусорной корзине Мариуса, но, прежде чем я смогла отнести ее в полицию, кто-то ударил меня сзади по голове. — Она показала ему рану. — Я потеряла сознание. А когда пришла в себя, оказалась связанной в этом чулане.
— Бедненькая ты моя, — прошептал Джейк, целуя ее лицо. — Хо и Корали пошли за полицией. После того, как ты с ними поговоришь, я намерен взять тебя домой, уложить в постель и приставить грелку к ногам.
Теперь Джейк принялся развязывать ей ноги.
— Я предпочла бы, чтобы меня согрел ты, — пробормотала Хелли и закрыла глаза.
— Что я с радостью сделаю, — ответил он, снова привлекая ее к себе.
Он наклонился к ней и жадно ее поцеловал, чувствуя облегчение, что она в безопасности и снова в его объятиях. Хелли с готовностью возвратила ему поцелуй, который, по ее мнению, был слишком краток.
Нежно улыбаясь разочарованному виду жены, Джейк пояснил:
— Мариус сбежал, и мне надо помочь полиции найти его. Я не хочу, чтобы у него был шанс еще раз навредить тебе.
Хелли свернулась калачиком на коленях у Джейка и положила голову ему на плечо. Ей было тепло, и она чувствовала себя в безопасности рядом с этим сильным мужским телом.
— Никто не может мне повредить, пока я в твоих объятиях. Она вздохнула и еще больше прижалась к Джейку.
— Какое трогательное проявление веры, — заметил Мариус, направляя дуло пистолета на обнимающуюся пару.
От него не ускользнуло то, как Джейк обнял жену. «Отлично. Значит, молва не врет. Джейк Парриш безумно влюблен в свою жену».
Мариус удовлетворенно улыбнулся. «Для Джейка будет очень мучительно, просто убийственно видеть, как она умирает».
— Откуда ты взялся, Де Янг? — огрызнулся Джейк, оглядываясь вокруг, чтобы найти свое оружие. — Я тщательно обыскал всю церковь.
Проклятие! Он оставил свой пистолет у двери, когда нашел Хелли, и теперь до него нельзя было дотянуться.
— Очевидно, недостаточно тщательно, — холодно возразил Мариус.
— Но в чем дело, Мариус? — прошептала Хелли, уставившись на человека, которого всегда считала образцом порядочности и доброты. — Я думала, мы друзья.
— Иногда друзья сходятся на узкой дорожке. Пытаясь приблизиться к своему пистолету, Джейк слегка сдвинул Хелли у себя на коленях. Ее объемистые юбки скрывали его движения, и он возблагодарил Господа за кринолины.
— Чего ты хочешь, Де Янг? — прорычал Джейк, толкнув Хелли в бок. Она, кажется, поняла его намерение и двигалась соответственно.
— И отдастся жизнь за жизнь, глаз за глаз, зуб за зуб, рука за руку, нога за ногу, пожаром за пожар, раной за рану…
— Перестань говорить загадками.
— Вряд ли это загадка. Но, конечно, если бы ты больше бывал в церкви и меньше принюхивался к юбкам доктора Гардинер, то сразу понял бы значение моих слов.
