Но пока Бомонт Гранвиль жив, Карлотта обречена. Я решилась. И то, что теперь отец и Ли знают мою тайну, ни в коей мере не могло повлиять на мое решение.
Я поднялась, накинула плащ, достала пистолет и положила в карман. Спустившись вниз, к конюшням, я оседлала лошадь и поскакала к Эндерби-холлу. Вскоре я подъезжала к дому. В одной из комнат горел свет. Я радостно вскрикнула — он был там.
Я чувствовала себя так, будто сплю и какие-то неведомые силы управляют мной. Лишь одно было сейчас важно — я должна была убить Бомонта Гранвиля. Голос внутри меня твердил: «Это единственный выход!"
Я распахнула двери и вошла в дом. В сумерках главный зал выглядел невероятно мрачно. Я почувствовала большое желание убежать прочь отсюда. Во мне заговорил здравый смысл: «Расскажи Карлотте правду, покажи ей, какой он, а если она не послушает твоего предупреждения, ей пожинать плоды своих поступков. Возвращайся! — твердил мой здравый смысл. — Возвращайся!» Но я не могла вернуться.
До сих пор я не знаю, выстрелила бы я, когда бы пришло время, действительно ли я решилась на убийство? Я так до конца и не уверена в этом.
В доме царила какая-то неземная тишина — не доносилось ни звука. Я поднялась по лестнице. Я должна была найти комнату, где горел свет. Но, когда я вышла на галерею, я сразу натолкнулась на Гранвиля. Он лежал на полу, на вышитом жилете застывала кровь. Он не двигался. Я посмотрела на его лицо и мгновенно все поняла. Я пришла слишком поздно: кто-то все сделал за меня!
Я выбежала из дома. Вскочив на лошадь, я поскакала как можно быстрее. К тому времени уже совсем стемнело. Резко похолодало, и в воздухе висел легкий туман. Над моей головой россыпью бриллиантов сияли звезды, и мягко светил ломтик луны.
Я твердила себе: «Этого не может быть! Ты все выдумала! Это порождение твоего мозга! Ты выжила из ума!» Я лишь раз взглянула на него и сразу убежала. Может, он вовсе не был мертв? Может быть, я вообще его там не видела? В руке у меня был зажат пистолет со взведенным курком. Мысли мои были в полном беспорядке, так что я не была уверена в том, что произошло. Я даже не помнила, как мне удалось отвязать лошадь и уехать.
Очутившись в своей комнате, я села на стул и посмотрела на свое отражение в зеркале. Я с трудом узнала себя — безумные глаза, побелевшее, как мел, лицо. Я была как во сне — все казалось мне призрачным. Я начала сомневаться, что действительно видела тело Гранвиля.
И тогда мне в голову пришла безумная идея — отправиться назад и посмотреть, не пригрезилось ли мне все это? Я взвинтила себя до предела, я замышляла убийство. «Лежал ли он там? — продолжала я спрашивать себя. — Или это была просто игра воображения, ужасная галлюцинация, порожденная измученным сознанием?"
Я должна съездить туда еще раз, я не могу оставаться в этой комнате, я должна убедиться! Поэтому я вернулась в конюшню, взяла лошадь и снова поскакала в Эндерби-холл.
У дорожки, ведущей к дому, я стреножила лошадь и пошла к зданию. Дом мрачным силуэтом возвышался передо мной. Казалось, он живет своей собственной жизнью — злобной, коварной. Заходи, казалось, говорил он. Заходи и прими свою судьбу!
Я открыла дверь. Она все еще была не заперта. Я вступила в холл. Призрачный лунный свет падал на пол сквозь пыльные окна. Вокруг царила ужасная тишина, будто все в доме замерло, следя за мной, затаилось в ожидании.
Меня охватил безумный страх. В самый первый раз, как я очутилась здесь, я поняла, что какое-то зло прячется здесь. «Беги! Беги, пока еще есть возможность! — говорил мне внутренний голос. — Не смотри на это!» Но я должна была посмотреть, я должна была убедиться! Это был не сон: я видела, как он лежал там, видела запекшуюся кровь на его жилете.
Я подошла к подножию лестницы и начала медленно подниматься. Какая тишина стоит в этом доме! Тишина, сопутствующая смерти! Мои шаги по деревянным ступенькам эхом разносились по всему зданию.
Я поднялась на галерею и опустила глаза. Ничего. Но я же видела его! Сколько с тех пор прошло времени? Сколько отсюда до дома и обратно? Он лежал здесь, я видела его! Я не могла поверить, что все это мне пригрезилось. Я видела его искаженное лицо, видела кровь на его одежде!
Происходящее все больше и больше напоминало безумный кошмар. Я пригляделась: на досках темнела какая-то полоска. Кровь! Нет, я не ошиблась! Я действительно видела его здесь, а теперь кто-то оттащил его в сторону.
Я повернулась и сбежала вниз по лестнице. Вырвавшись из дома на холодный ночной воздух, я подошла к лошади и вскочила на нее. И тогда я увидела мерцающий огонек среди деревьев. Там кто-то был. Кто? И что этот человек там делает?
Я снова спешилась: я должна была все узнать. Я привязала лошадь и направилась обратно к воротам. Обойдя дом стороной, я подошла к зарослям кустарника и там, в самой глубине кустов, вновь заметила тот самый мерцающий огонек.
Там кто-то был, он копал землю. Я поняла, что он рыл яму под могилу. Кто бы там ни убил Бомонта Гранвиля, сейчас он копал ему могилу. Меня охватил страх. Я пригнулась. Меня не должны заметить. Я сказала себе: «Не смотри, ты и так знаешь!"
Я закрыла лицо руками. Зря я выдала свою тайну. Я так долго хранила ее в себе, потому что боялась того, что может произойти, если события той страшной ночи выплывут наружу. Этого я боялась больше всего, не надо было мне говорить. Я узнала того, кто копал могилу. Конечно же, я знала его лучше всех на свете. В лунном свете я увидела лицо Ли.
Я хотела было подойти к нему, но что-то остановило меня. Если тело хорошо спрячут, а следы убийства уберут, вполне может быть, что никто и не узнает, что Бомонта Гранвиля убили в Эндерби-холле.
Я вернулась к лошади. Вскочив на нее, я поехала домой. Когда я добралась, наконец, до дома, я была изнурена до предела. Я поднялась к себе в комнату и упала на кровать. Немного спустя вошла мать.
— Присцилла, ты выглядишь больной, — сказала она. — Что случилось?
— Меня мучает ужасная головная боль, — ответила я. — Я просто хочу побыть одна и полежать в темноте.
— Бедная моя! Ли так радовался возвращению домой! Кстати, где он? Я подумала, что вы вместе. Мне надо снова накрывать стол?
— Я не выйду сегодня, — вымолвила я. — Я плохо себя чувствую.
— Завтра у нас небольшой праздник по случаю возвращения Ли, и, если ты себя плохо чувствуешь, я позову доктора!
— Милая мамочка, — сказала я, — я так виновата перед тобой!
Она поцеловала меня.
— Ничего, дитя мое! Будет еще завтра, и все будет в порядке, а теперь отдохни.
Я полежала во тьме, потом встала и разделась. Я должна была притвориться, будто сплю, потому что не могла ни с кем говорить.
Через два часа вернулся Ли. Он тихо вошел, а я притворилась спящей. Он подошел к кровати, держа в руке зажженную свечу, и посмотрел на меня. Я плотно сжала глаза, а когда он отвернулся, я взглянула на него. Его одежда была в грязи, и я почувствовала страх.
