– Не вмешивайся! – рявкнул Чарльз, ярость душила его. – Луи, я даю тебе последнюю возможность, – произнес он, несколько тяжеловесно демонстрируя свое терпение. – Скажи мне, почему ты там оказался?
К его удивлению, вместо того чтобы съежиться и опустить глаза, Луи уверенно посмотрел ему прямо в лицо. На лице у него заиграла слабая улыбка.
– Теперь я могу сказать вам, милорд, почему я ходил туда. – Он вытащил из-за пазухи толстое письмо. – Вот, прочитайте это!
Озадаченный, Чарльз взял письмо и поднес его к канделябру, чтобы прочесть, кому оно адресовано. Фрэнсис заглядывала через его плечо, ее волосы щекотали ему щеку.
– О боже! – Прежде чем Чарльз сообразил что к чему, она нетерпеливо схватила конверт и разорвала его. – Письмо адресовано Ральфу Стоуксу, а написано сэром Хэмфри Перкинсом на борту одного из кораблей Армады. Луи, чей бы кошелек ты сегодня ни опустошил, это хорошо проделано!
Она заключила мальчика в объятия.
– Радоваться тут нечего, – произнес Чарльз, когда оправился от шока. – Это означает, что Армада находится в одном дне плавания от нас, а может, и того меньше. Ты же видишь дату? Ну давай читай скорее.
Фрэнсис пробежала глазами письмо и прижала руку к щеке.
– Милостивые небеса! – воскликнула она. – Корабль Перкинса собирается причалить в Веймуте, чтобы взять там боеприпасы. Они хотят ограбить нас!
Чарльз взял у нее письмо, быстро прочел его и нахмурился.
– Сомневаюсь, что испанцы намерены захватить английские арсеналы. Скорее у них есть собственные потайные склады в Веймуте, о которых английские власти ничего не знают.
Чарльз решил сегодня же ночью отправиться в Веймут и найти такой склад. Но перед этим следовало кое-что сделать.
– Луи, я должен перед тобой извиниться. Мне очень жаль, что я был несправедлив к тебе.
В голосе Чарльза слышалось искреннее раскаяние, и Луи спокойно, как равный, встретил его взгляд.
– Я принимаю ваши извинения, барон, – с достоинством произнес он. – Но надеюсь, что в следующий раз вы будете доверять мне.
Чарльз покачал головой.
– Ты выполнил задание, которое сам себе поставил, но следующего раза не будет. Ты имеешь дело с очень опасными людьми. Тебя могли убить.
– Но, как видите, не убили!
– Это может случиться в любой момент, – нахмурился Чарльз. – У кого ты вытащил это письмо? Ты знаешь его имя? Или, может быть, просто покажешь его мне?
– Я думаю, что этот человек сам по себе не представляет интереса, – уклончиво ответил Луи. – Скорее всего он сотрудничает с испанцами только ради денег и вряд ли знает содержание писем…
– Все, что мне надо, это его имя! – нетерпеливо перебил мальчика Чарльз.
– А вы не думаете, что будет лучше, если он продолжит получать письма? А уж я постараюсь, чтобы они попадали в ваши руки.
– Нет, я так не думаю! Ты больше не пойдешь в таверну. Это решено.
– Но почему?! – завопил Луи.
Чарльз взглянул на Фрэнсис, надеясь, что она поддержит его, но эта невозможная женщина явно опять была на стороне мальчишки. Однако Чарльз остался тверд.
– Речь идет о твоей жизни, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более убедительно. – Мы с Фрэнсис отвечаем за тебя, и, если с тобой что-нибудь случится, вся вина ляжет на нас. Кроме того, Фрэнсис и Пьер просто не переживут твоей гибели, а ты прекрасно знаешь, что испанцы не щадят ни женщин, ни детей. Ты можешь дежурить у сигнального костра, но не подходи близко к таверне! Ты слышишь меня?
По всей видимости, Луи все понял, потому что, помолчав, он нехотя кивнул:
– Ладно. Я обещаю не приближаться к таверне и на этот раз сдержу свое слово.
– Я верю тебе. Жаль только, что ты не хочешь сообщить мне имя этого человека. Но, надеюсь, ты еще передумаешь.
Чарльзу не хотелось давить на мальчика, но то, что Луи так упорно скрывает источник своих сведений, казалось ему очень странным. Столь же странным, как и то, что Дикон неожиданно обрел свою былую упругую походку.
Чарльз понимал, что его отъезд не вызовет у Фрэнсис восторга, но не ожидал, что она так огорчится.
– Но ведь это же страшно опасно! – воскликнула она, когда он рассказал о своем намерении отыскать испанский склад боеприпасов. – А я была так рада, когда ты извинился перед Луи, подумала, что теперь наконец-то все станет лучше… Я подумала, что мы будем работать с птицами вместе, что ты на самом деле сможешь…
Фрэнсис не договорила. Ее нижняя губа дрожала, в голосе слышалась страстная мольба. Чарльзу вдруг безумно захотелось отказаться от своего рискованного предприятия, остаться с ней и не выпускать ее из спальни дни и ночи напролет. Но им всем угрожала смертельная опасность, и он не мог себе этого позволить.
– Обещай присматривать за Луи, пока меня не будет.
– Конечно. И за Пьером тоже.
Фрэнсис сдерживала слезы, но трагическое выражение ее лица пронзило Чарльза.
– Я имел в виду другое, – сказал он. – Пьер еще ребенок, а Луи уже почти мужчина. Если ты почувствуешь, что он снова что-то замышляет и ему угрожает опасность, дай знать капитану Генри Эшли.
– Но, Чарльз…
– Никаких «но»! – Он прошелся по комнате, начиная раздражаться. – Ты ведь любишь его, не так ли? Поэтому не допускай, чтобы он оказался втянутым в какую-нибудь историю. Пусть сначала вырастет.
Фрэнсис хотелось возразить, что Чарльз сам был совсем юным, когда отправился на Карибы, но она промолчала. Этот выбор изменил его навсегда, и она не хотела, чтобы такое произошло с Луи.
– Хорошо, – сказала она, чувствуя, что он ее убедил. – Не беспокойся о нас, я сделаю все, как ты скажешь. Просто я очень разочарована тем, что ты уезжаешь. Я думала, мы вместе займемся птицами…
Чарльз махнул рукой.
– Из этого никогда ничего не выйдет: мы вечно будем спорить по любому поводу. У нас с тобой хорошо получается вместе только одна вещь…
– Какая же?
В глазах Чарльза зажегся огонь. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе, и Фрэнсис почувствовала, что уже знает ответ. Какое-то мгновение они стояли молча, потом оба рванулись к дверям. «Так-то лучше! – мелькнуло в голове Фрэнсис. – Возможно, мы никогда не сможем работать с голубями вместе, зато мы умеем дарить друг другу наслаждение!»
Схватив Чарльза за руку, она потащила его через сад в сторону леса. Как веселящиеся дети, они срывали друг с друга одежды, и Фрэнсис чувствовала, что никогда еще ее страсть не разгоралась так ярко. Они предавались любви торопливо и никак не могли насытиться; это граничило с безумием. А когда все кончилось, Фрэнсис заметила мелькающий между деревьями свет костра. Не в силах произнести ни слова, она застонала.
