Над мертвым телом склонился священник и закрыл глаза Магдалены.
— Кончено, — прошептал стоящий рядом Фло-рио.
Жалость к бедной послушнице, свидетелем гибели которой он стал, боролась в его душе с гневом, вызванным тем, что она сделала с Даниэле Моро.
— Да, — откликнулась Лаура, устремляя на Флорио полные глаза слез, — кончено.
Девушка поежилась и добавила шепотом:
— Но… кто-то должен сообщить все Челестине.
В эту же ночь они обвенчались. Скромная церемония проходила в церкви Святого Рокко.
После принесения необходимых в таком случае клятв, он надел возлюбленной на палец украшенное сапфиром фамильное кольцо Кавалли, чувствуя, как нисходит на него спокойная радость. Лаура нежно поцеловала мужа, а тот еще раз удивился тому, какая у него красивая и до неприличия юная жена.
На бракосочетании присутствовали Тициан, Аретино, Джамал и Ясмин. Их улыбки и пожелания счастья несколько рассеяли тень, брошенную на венчание трагедией «Буцентавра», омрачившей торжество.
Уже на ступеньках церкви Аретино похлопал себя по необъятному животу.
— Со времен разграбления Рима не приходилось мне участвовать в столь дивном представлении.
— И, слава Богу, вряд ли еще когда-нибудь доведется! — заметил Тициан.
Пьетро задумчиво оглядел новобрачных.
— Вы уверены, что не хотите позволить мне описать все случившееся? Какая драма! Могущественный Страж Ночи обнажает душу на палубе корабля в присутствии всех аристократов Венеции…
— Нет, — Сандро едва сдержался, чтобы не улыбнуться, — мы не хотим, и в том уверены.
Ясмин обняла подругу.
— Сегодня вечером мы отплываем в Алжир.
Лаура смахнула слезы.
— Я знала, что вы покидаете нас, но не думала, что так скоро.
— Настало время вернуться домой!
Ясмин подошла к Джамалу.
— Правда?
Тот кивнул. В глазах африканца мелькнула неуверенность, но он ничем не выдал своих сомнений. Сильный и гордый Джамал тоже освободился из плена добровольно наложенных на себя ограничений.
Сандро пожал руку старому другу.
— Думаю взять на твое место Гвидо Ломбарде.
Джамал кивнул, одобрив решение Стража Ночи. Друзья обнялись. Настало время прощаться.
Четыре свидетеля удалились: Тициан, Аретино, Джамал и Ясмин. Лаура долго смотрела им вслед. Сандро обнял ее. Сегодня не будет свадебного пира. Не нужна им и неделя веселья, чтобы отпраздновать бракосочетание. К чему приветствия, речи, бесконечные тосты, прославляющие их любовь? Сейчас им достаточно одного спокойного и нежного объятия.
— Ну и день сегодня! — пробормотал Сандро. — И печаль, и радость, все смешалось.
— Да, — обернулась Лаура и положила руки ему на грудь. — Но прежде, чем отправиться домой, мне нужно кое-что сделать.
— Челестина?
— Да. Я должна ее увидеть. Что бы не совершила Магдалена, Челестина — ее мать, и для любой женщины это очень тяжело — потерять дочь.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Она ненавидит мужчин и теперь мы знаем, почему. Поэтому мне лучше пойти одной.
— Хорошо. У меня есть дела, которые нужно закончить.
Лаура вздрогнула: что за дела? Неужели необходимость описать при составлении доклада ужасную смерть молодой женщины можно назвать делом?
— Ступай, — сказала она. — Я скоро приду и надеюсь по возвращении застать тебя дома.
Кавалли направился ко Дворцу дожей. Но сделав несколько шагов, обернулся и улыбнулся.
— Чем это вы так довольны, мой господин? — поинтересовалась Лаура.
— Да вот, подумал, что теперь всю оставшуюся жизнь нам придется делить на двоих одну кровать. Что-то не припомню, чтобы когда-либо прежде радовался, когда целое вдруг делилось на половины, несмотря на то, что давно веду торговые дела.
* * *
В келье Челестины было темно. Густой неприятный запах химикатов висел в воздухе. Лаура задержалась у дверей — пришлось уговаривать двух монахинь, настаивавших, что сестра Челестина не хочет никого видеть.
У единственного в келье окна застыла дрожащая фигура:
— Сестра Челестина? — осторожно, чтобы случайно не задеть заставленные колбами и пузырьками столики, Лаура прошла через помещение и опустилась на колени рядом с монахиней.
— Лаура, — Челестина схватила ее за руку и сжала так, что девушке стало больно. — Я ждала, что ты придешь.
— Как не прийти, ведь Магдалена была моей подругой!
— И моей дочерью.
— Теперь она на небе. Ее забрал к себе Господь.
— Знаю.
Лаура прикусила губу.
— Что с ней стряслось, сестра? Безумие?
— Нет, не безумие, — Челестина говорила резко и уверенно. — Просто… не хватило терпения.
— Не понимаю, сестра.
— Магдалена не могла ждать, когда свершится правосудие, хотела все ускорить. А когда план провалился, взяла дело в свои руки.
— План? — озадаченно спросила Лаура. — Сестра, а вы знали о нем?
Челестина встала, подняла за плечи гостью и толкнула в грудь так, что та невольно опустилась на деревянную скамью.
— Мне сказали, она тебя ранила.
— Пустяки. Стилет не разбился, так что яд не попал в кровь. Повезло.
— Дай-ка я перевяжу царапину…
Девушка промолчала, а Челестина достала с полки кремень и принялась копаться в поисках чего-то еще. Наконец, она зажгла небольшую стеклянную лампу.
«Ладно, — думала Лаура, — если уже ей так хочется перевязать мне рану, пусть перевяжет.
Может быть, Челестине сейчас необходимо проявить о ком-го заботу».
Вспыхнул фитиль и к острому запаху каких-то химикатов добавился запах горящего жира.
Челестина подняла лампу повыше, и в это время взгляд гостьи упал на что-то, лежавшее под столом. Кожаная сумка. С печатью дожа! Та самая, что была у Даниэле Моро в ночь убийства?»
Лаура похолодела и подняла голову.
— Так вот, что касается царапины… — Челестина повернулась.
В руке она держала остро заточенный нож.
* * *
Сандро работал при свете свечи. Кроме него, во Дворце дожей никого не было. Он не испытывал обычного удовлетворения от завершения дела. Что-то смущало его, не позволяло облегченно вздохнуть и отослать доклад, а все бумаги положить на дальнюю полку.
Убиты трое мужчин, а тронувшаяся рассудком молодая послушница покончила с собой. Опасность угрожала самому дожу Венеции. Андреа Гритти пришлось подвергнуться унижению на глазах всей знати.
Только мысль, что впереди его ожидает ночь блаженства, не позволяла Сандро отчаяться.
Он еще раз перебрал все факты, пытаясь докопаться до сути. Для чего Магдалена убивала? Чтобы заложить взрывчатку на судно. Но для чего уничтожать столько людей, если она хотела смерти лишь своему отцу?
Теперь Сандро знал наверняка, что именно Магдалена предупреждала его через львиную пасть. И оба раза речь шла о Лауре! Но зачем тогда нанимать браво, если послушница не желала ей зла? Зачем сообщать о «Буцентавре» и тут же бить его по голове? Нет, что-то не сходилось. В этой цепи не хватало нескольких звеньев.
