Старик водрузил шляпу на голову.
— Мисс Розмари, надеюсь, вы станете хорошо заботиться о мисс Лизбет. Буду очень вам обязан, — Улыбка Уотлинга оказалась неожиданно доброй. — Мистер Ретт Батлер, — добавил он пророчески, — мой день еще придет.
Глава 33
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ВЕЧЕРА
ПО СРЕДАМ
Три дня спустя, около десяти утра, Ретт спустился на кухню «Красной Шапочки».
— Доброе утро, дорогая Красотка.
Поцеловав ее в щечку, он вопросительно наклонил голову набок.
— Милое платье — приятно оттеняет цвет лица. И эта сетка для волос с ленточками!.. Даже чарльстонские леди не такие модницы. Молчи, Красотка, ничего не говори. У тебя есть пассия!
Красотка покраснела.
— Глупости. Кому нужна такая старая корова?
Взяв ее за руки, он улыбнулся той улыбкой, которую она так любила.
— Да хотя бы мне!.. А теперь выкладывай здешние новости. Что замышляют Руфус Буллок с республиканцами?
Действительно ли саквояжники ограбили железную дорогу Джорджии, а Эдгар Пурьер лоббирует интересы Пенсильнании? Что собираются янки делать с Кланом?
Красотка сварила кофе и рассказала о последних событиях в городе. Во дворе Макбет, насвистывая, обихаживал лошадей скребницей.
Красотка спросила:
— А папа был на похоронах?
— Был. С твоим восхитительным кузеном Джоузи.
— Сыном дяди Авраама.
— Джоузи Уотлинг — весьма опасный молодой человек.
Красотка налила Ретту еще кофе.
— Я не видала дядю Авраама с тех пор, как мы уехали из Манди-Холлоу. Дом, где я родилась, всего в каких-то то есть всего лишь — пяти милях от Джонсборо, но мне никогда не хотелось навестить его. По-моему, кузен Джоузи вершил что-то ужасное на войне.
— Я слышал, Джоузи вступил в Клан.
Красотка пожала плечами.
— Как и Арчи Флитт, и Фрэнк Кеннеди, и мистер Эшли Уилкс. Теперь у половины джентльменов Атланты в шкафу припрятан белый балахон. Как поживает твоя сестра?
— Замкнута. Рассеянна, — Ретт с удовольствием потянулся, — А что тут творит Клан?
— Макбет больше не развозит офицеров-янки по домам, какими пьяными они бы ни были. По ночам неграм опасно выходить на улицу. Вот позапрошлой ночью мы уже закрылись, но послышался какой-то шум, поэтому я высунула голову из двери на кухне и увидала возле ручья всадников — пятнадцать или двадцать, все в белых балахонах и остроконечных колпаках. Они направлялись не к нам, но перепугали меня до смерти.
— Янки не должны дозволять вооруженным молодчикам терроризировать округу.
Красотка подошла к леднику за миской с яйцами.
— Как бы то ни было, милый Ретт, на улице светит солнышко, впереди ясный день, и я собираюсь приготовить тебе завтрак. У нас есть деревенская ветчина, омлет сготовится за пару минут.
Ретт отодвинулся от стола.
— Прости, Красотка, у меня дела в городе. Я купил долю в Фермерско-торговом банке и собираюсь проверить свои инвестиции.
Как бы не так! — решительно заявила она, поразившись собственной смелости, — Капитан Ретт Батлер, сядьте-ка за кухонный стол! Ваши чертовы дела и вполовину не так важны, как рассказ о похоронах отца, о мисс Розмари и всем прочем.
Пристыженный, Ретт снова устроился за столом.
— Хорошо, Красотка, думаю, неплохо кое-что съесть.
За завтраком они беседовали, словно давно женатые супруги.
— Так как там папа?
Ретт пожал плечами.
Ничуть не переменился. Я отверг его предложение забрать мать в Броутон. Будь он другим человеком, я бы даже сказал, что он с ней ласков. — Он сделал глоток кофе — Эндрю не допускает свободных негров в свой дом, чтобы от кандидатов отбоя не было. Его «принципы» означают, что Розмари должна одна ухаживать и за младенцем, и за престарелой женщиной.
Погрузившись в воспоминания, Красотка смягчилась.
— Эндрю был таким нежным, Ретт…
— Ну, теперь он Великий Магистр[47]. Аристократы Чарльстона бессовестно льстят ему на публике, но никто не приглашает его к себе в дом.
— Бедный Эндрю.
Ретт смял салфетку возле тарелки.
— Ты по-прежнему о нем думаешь?
— Я думаю о той девушке, какой я была, — Красотка сморгнула, — И надеюсь, что она где-то внутри меня еще живет. Скажи, Ретт, можешь ли ты простить отца за то, что он сделал с тобой?
— Простить? Милая Красотка, я простил его много лет назад. Лишь глупец ничего не прощает. И лишь безнадежный глупец забывает, — Ретт сверкнул широкой улыбкой.
А теперь позволь мне рассказать тебе о моем племяннике, юном Луи Валентине Раванеле. Ну и легкие у этого мальчишки…
Той ночью, лежа в постели, Красотка Уотлинг заснула с улыбкой на устах: подушкой ей служил комплимент Ретта: «Да хотя бы мне».
Как всегда, накануне Нового года, за бокалом шампанского, Красотка выплатила Ретту его долю доходов от заведения. И так же, как всегда, напомнила, почему она так его назвала.
Когда же она предложила проверить свои расчеты, Ретт сказал:
— Красотка, если бы мне надо было проверять тебя, я бы завел другого партнера.
Той ночью оба они немного опьянели.
Когда Ретт был в городе, в «Красной Шапочке» устанавливалась более приятная и приветливая атмосфера. Обычно Ретт работал до вечера за столом, после чего отправлялся в салун «Лучшая девушка сезона», где ужинал и до полуночи играл в карты.
Когда приходили письма от Тэза, Красотка клала их Ретту на стол, а на следующий день он их возвращал, ничего не говоря, даже те, где юноша жаловался на свою незаконнорожденность.
Уединившись в будуаре, Красотка читала романы. Мистер Теккерей ее не задел, зато понравился «Оливер Твист» Диккенса. Когда она перевернула последнюю страницу, глаза ее были влажны от слез. Она прочла романы Готорна и как-то промозглым февральским вечером, после того как миссис Элсинг грубо обошлась с ней в Банке Джорджии, сказала Ретту:
Теперь я знаю, как чувствовала себя бедная Эстер Принн.
Ретт поднял бровь.
Какая Эстер Принн, Красотка?
Март налетел как лев. Конгресс Соединенных Штатов распустил законодательное собрание Джорджии, и штат превратился в Военный округ номер три. Белые жители Джорджии и поносили Руфуса Буллока и его республиканцев как предателей.
Той холодной весенней ночью в Атланте было неспокойно. Часовые федеральных войск слышали топот копыт там, где никаких всадников быть не могло; собаки то внезапно начинали выть, то так же внезапно стихали. По небу проносились облачка, а дым над трубами клонило то в одну, то в другую сторону.
