А между тем ветер крепчал. Матросы уже почти полностью свернули паруса. Оставили только на бушприте небольшой косой, да на корме — чтобы удержать корабль носом к волне, как пояснил любезный боцман. Водяные горы становились все выше, а бурун на вершине начинал превращаться в настоящий водопад. Всей своей силой он ударял в лоб, в носовую часть галеона, да так, что трещали носовая фигура, обнаженная морская богиня с распущенными волосами, да дубовые доски бака. Потоки воды врывались на покатую палубу и с шумом скатывались через специальные отверстия за борт.
Весь экипаж поднялся на палубу. Женщины почувствовали, что положение серьезно. Хотя никто морякам ничего не приказывал, но они без дополнительных команд подтягивали ослабевшие веревки, крепили различные предметы на палубе, поплотнее закрывали запоры на трюмах и каютах.
Рассвирепевший ветер дул уже с такой ожесточенной силой, что срываемые им с вершин морские брызги слились в сплошной поток пожелтевшей в лучах заходящего солнца морской воды, с воем несущийся над мачтами галеона.
— Фелюга пропала, — раздался крик с мостика, и все стали всматриваться вправо, где еще недавно взмывал к небу рыбацкий парус.
— Вон, — произнес упавшим голосом шкипер, указывая рукой на обломок мачты с обрывком паруса, взмывший на гребень соседней волны. Десятки рук потянулись, чтобы стянуть мокрые шапки и перекреститься. Все дальше и дальше с каждым взмахом волны удалялись обломки рыбацкого судна. Напрасно вглядывались моряки с галеона — на вспененной поверхности океана не было видно ни одной головы. Несчастный галеон трещал и выл каждым своим членом. Толстая грот-мачта изгибалась под порывами ветра и, похоже, готова была треснуть. Потоки воды уже почти беспрерывно катились по округлой палубе, грозя смыть за борт любого, кто зазевается.
— Мы не можем уйти! Внизу еще страшнее, — силилась перекричать гул ветра Радмила, отвечая на требование боцмана спуститься в каюту.
— И все-таки вам придется выполнить распоряжение патрона и спуститься в каюту, — приказал подошедший шкипер.
В каюте, при тусклом свете раскачивающегося под потолком фонаря, испуганные женщины со страхом прислушивались к жутким ударам волн, сотрясающим корабль. Казалось, каждый из этих ударов станет последним. Но нет, стойкий галеон вновь и вновь после сильного крена, как бы нехотя начинал выпрямляться, и на душе становилось легче. По каюте с грохотом ездили от борта к борту различные предметы — стулья, кружки, сундуки. Молодые женщины уже устали их крепить. Новые вещи выползали из каких-то углов и, через пару минут в каюте опять царил беспорядок.
Эта ночь кошмаров, казалось, никогда не кончится. Но в какое-то мгновение Радмиле ощутила, что галеон накренился меньше. Потом еще меньше. И она уже уверенно стала чувствовать, что качка ослабевает. С измученным от бессонницы лицом она выбралась на освещенную первыми лучами всходящего солнца палубу. Да, ветер затихал. И хотя еще бежали еще громадные валы один за другим, но сверху уже не было зловещего буруна. Небо было изумительно чистого розового цвета. Разорванные паруса хлопали по мачтам и надстройкам. Кое-где виднелись остовы сорванных неизвестных женщинам приспособлений.
— Хорошо, что еще мачты целы, — проговорил усталым хриплым голосом шкипер. Ночь выдалась тяжелой — это видно было по морякам. Промокшие до нитки, с воспаленными от морской соли и бессонной ночи глазами, они пытались навести на палубе порядок.
— Эрвина ранило, сильно ударило волной об угол рубки, — поведал шкипер.
— И рыбаки погибли, — добавила горестно Мегги.
— Благодарите Святого Николая, что хоть мы выбрались из этой передряги, — отвечал ей бывалый морской волк.
Кофе шейха
Палестина, замок Атлит, 1243 год
Огромные волны с шумом бились о могучие каменные стены замка Атлит и с пеной разбегались по пестрой окатанной гальке. На ярком фоне голубого безоблачного неба резко выделялась ослепительно белая северная башня крепости. Галеон плавно развернулся в гавани и уперся бортом в скрипучий причал. Совсем другая страна открылась Радмиле. На причале работали дочерна загорелые люди в полосатых платках и длинных белых рубахах. Несколько мужчин в белых плащах с крестами, как у Ульриха, руководили их работой. Были среди рабочих и европейцы. Их белая кожа покраснела от жгучего аравийского солнца. Было очень жарко. Раскаленный сухой ветер обжигал не только кожу, но даже роговицу глаз. Радмиле захотелось снять с себя тяжелое длинное платье и искупаться в море. Она перегнулась через ограждение корабля
— Посмотри, Меган, как правильно одеты местные жители! Нам бы такую одежду. Ветер обдувает все тело, — по-хорошему позавидовала она.
Но на палубе тоже было интересно. К тому же вещи их уже поплыли на спинах работников на берег. Прибывшие в Палестину крестоносцы обнимались со своими братьями. Издалека их быструю речь понять было уже трудно.
— А здесь прохладно, — думала Радмила, шагая вместе с крестоносцами по сумрачной подземной галерее замка Ордена. Из-под мрачных сводов на нее сурово смотрели каменные лица героев крестовых походов, ангелы, неизвестные ей существа с крыльями и длинными ужасными зубами. Гулкое эхо их шагов терялось где-то вдали.
Комната Радмилы и Меган немногим отличалась от каюты галеона. Две грубые деревянные кровати, небольшой стол, два кресла, неоштукатуренные каменные стены, простая занавеска в проеме окна. В комнате уже стояли две большие бадьи с горячей водой, ― после долгого морского плавания путешественникам нужно было вымыться. Меган сразу ушла выяснить, как им добраться в Петру. А Радмила начала распаковывать свои сумки. Первым делом она достала волшебную диадему и положила на стол. Затем забралась в бадью и удовольствием вымылась. Выбравшись из нее, она подошла к столу и стала расчесывать волосы. В этот мгновение взгляд Радмилы случайно упал на подарок Лалы. Она как-то необычно засверкала алмазами на маленьком столике. Случайный луч солнца вызвал разноцветную радугу вокруг главного камня в центре. Так захотелось одеть ее! Когда Мегги ушла, руки Радмилы сами потянулись к украшению. Прохладное золото ласково обняло голову. И сразу мысли потекли по-другому!
— Радмила! Радмила! — раздалось у нее в голове. — Надо спешить! Идите за ними! Ему грозит опасность!
— Радмила! Нам очень повезло! — в помещение ворвалась Мегги, и радостно затормошила ее. — Я уже все узнала! Они только три дня назад покинули Атлит. Завтра в Петру идет караван. Я уже договорилась! Давай укладывать вещи в дорогу.
