— Уважаемые гости, — приложив правую руку к сердцу, начал старший из них, — шейх Аббас аль Аир приглашает вас посетить его скромный шатер.
Его слова, обращенные явно к Радмиле и Мегги, ловко перевел погонщик Халид. Радмила засмущалась, но погонщик объяснил, что отказ невозможен.
— Быстрые скакуны шейха Аббаса доставят вас к месту следующего ночлега, — добавил бедуин.
Из-за скалы вывели еще двух великолепных рысаков, и кавалькада неспешной рысью поскакала по песчаной тропе меж округлых скал. Показались первые палатки, и за очередным поворотом открылось все поселение. Оно состояло из двух — трех десятков приземистых палаток, крытых черным шерстяным войлоком. На входе возле каждого жилища был сооружен навес на деревянных подпорках. По-видимому, вся жизнь бедуинов и протекала под этими навесами.
У самой большой палатки встречал хозяин — шейх Аббас.
Днем Радмила получше рассмотрела его лицо. Это был высокий широкоплечий мужчина лет сорока. Открытое лицо с могучим квадратным лбом выдавало властный сильный характер. Светло-карие глаза, странно контрастирующие с густой черной бородой, смотрели не очень дружелюбно, хотя хозяин распростер широко руки в знак гостеприимно-радушного приема. Взгляд Радмилы невольно упал на его сильные узловатые пальцы с многочисленными драгоценными перстнями.
Внутри палатка шейха был устлана дорогими персидскими коврами, и гости, сняв обувь, вошли вслед за хозяином. Аббас самодовольно улыбнулся ― Радмила и Мэгги не знали, что сняв обувь, они таким образом, по бедуинскому обычаю, известили гостеприимного хозяина, что хотят кушать и не особенно спешат. Все расположились на мягких ковровых подушках. Сидеть скрестив ноги, как бедуины, было очень неудобно, но девушки кое-как устроились. Радмила все время со страхом ощущала, что жадные глаза шейха беспрестанно следят за каждым ее движением. Стараясь не смотреть ему в глаза, молодая женщина судорожно поправила свою одежду. Подали вкусный обед, состоящий из лабана — кислого овечьего молока, жареного барашка с пряным рисом и свежеиспеченных лепешек; после этого полагалось пить кофе — неизвестный в Европе напиток.
Женщины в черных платках, скрывавших нижнюю часть лица, принесли из женской половины горячие жаровни, длинноносые высокие чайники, узкие кофейники, небольшие кубки без ручек. Медная посуда была начищена до золотого блеска и богато украшена инкрустациями и эмалью. Принесли также зеленые зерна, чем-то напоминавшие мелкую фасоль. Шейх сам взял зерна и принялся жарить их на раскаленной жаровне.
— Это зерна кофе, — пояснял он.
Оказывается, шейх Аббас сносно говорил по-французски. Палатка наполнилась незнакомым приятным ароматом. Шейх еще говорил что-то, но Радмила отвлеклась, разглядывая все вокруг. Женщины спрятались в своей половине шатра. Их укутанные в темно-синие ткани фигурки появлялись только по властному зову хозяина, или для того, чтобы принести или унести что-либо.
— Не очень-то они жалуют дам, — хмыкнула Мегги, вторя мыслям подруги.
Черный козлиный войлок неплохо защищал как от холода, так и от зноя. Невдалеке бродили и эти черные козы. Видимо, они давали и мясо, и молоко ― все, что нужно было бедуинам.
Наконец, кофе был поджарен, и шейх стал сам молоть его между двух каменных кругов. Похоже, ему нравилась эта работа.
— А как зовут вашего брата? — застал он вопросом врасплох Радмилу.
— Ульрих фон Эйнштайн, — поспешно ответила девушка, не умеющая врать
— Его я не знаю, — задумчиво заключил шейх Аббас и приступил к варке ароматного напитка.
— В схватке с христианами мой конь Алим был убит, — стал рассказывать, размешивая кофе, о своем долге христианину бедуин, — и упал прямо мне на ногу. Нога была сломана. Погибли все мои воины, те, кто был со мной, кроме одного. Но и он был тяжело ранен, и нас с ним тоже ждала смерть. Но один из неверных сжалился над нами и, вернув наших лошадей, отпустил. Даже мою саблю отдал!― Шейх подал гостям маленькие чашечки с напитком ― с тех пор я должник этого человека. Склонившись перед Радмилой, бедуин как бы невзначай дотронулся до ее груди плечом. Женщина вздрогнула и отодвинулась.
Аббас повернул голову к ней и осклабился в чувственной улыбке. В его больших руках, покрытых черными волосами, с трудом держалась маленькая кофейная чашечка, они дрогнули, и коричневый напиток немного разлился.
Кофе оказался горьким и неприятным. Радмила даже сначала удивилась — зачем эти люди пьют такую горечь. Но со вторым и третьим глотком нашла в обжигающем питье странное удовольствие.
. ― Пойдем, христианин, я покажу тебе мой дом, — обратился он к Радмиле, приглашая войти в палатку.
Молодой женщине совсем не хотела заходить вглубь жилища шейха, ее сердце дрогнуло и сжалось от страха. Но Аббас продолжал настойчиво показывать, куда следует идти. Радмила продолжала упорствовать, оглядывалась то на подругу, то по сторонам. Из женской половины показалось недовольное лицо какой-то красивой женщины, охранники шейха с насмешливым любопытством ожидали продолжения сцены. Меган стала совсем пунцовой, по ее глазам было видно, что она не знает, что делать ее подруге, и переживает, что не в силах помочь ей. Шейх взял Радмилу под руку, и она почувствовала, как больно сжимаются его пальцы.
— Прошу, проходите, — приговаривал он, подталкивая ее вперед, молодая женщина упиралась.
Шейх Аббас окинул взглядом своих слуг, и они напряглись, ожидая только одного его слова, чтобы кинуться на помощь. Нехотя Радмила согнулась под полог и ступила во вторую половину палатки. Расшитые подушки различных размеров были здесь аккуратно разложены по всему помещению, образуя стопки и удобные альковы. Мужчина легонько толкнул Радмилу в спину, направляя ее движение, но она схватилась за какую-то цветную веревку и удержалась на ногах. Женщина почувствовала, как жадные руки шейха обхватили ее сзади и быстро переползли на грудь. Пальцы, казалось, были из железа. Радмила вскрикнула от боли, когда они больно сдавили ее груди. Молодая женщина вырвалась и оттолкнула от себя насильника, но он поймал ее за руку и с силой дернул на себя. На мгновение лицо Радмилы оказалось очень близко с бородатым лицом шейха. Его крупные зубы сверкнули прямо перед ее глазами.
— Ты очень красива… будешь моей любимой женой, — прошептал он.
— Нет! — закричала Радмила и вцепилась в густую бороду, пытаясь оттолкнуть ее от себя.
От крепкой пощечины у молодой женщины вспыхнула молния в глазах, и резко закружилась голова. Она покачнулась, но через мгновение бросилась к выходу. Но молниеносным движением шейх схватил непокорную красавицу за край ее одежды, и черная туника с треском лопнула на спине. Радмила с криком повалилась на пол, но бедуин уже оказался на ней и со смехом опрокинул на спину, сорвав остатки одежды с ее тела. Радмила съежилась, пытаясь прикрыться, но крепкие руки насильника без труда справились с жалким сопротивлением женщины, и ее руки оказались за спиной. Нога шейха бесцеремонно втиснулась между бедер красавицы, а колючая борода скользнула по нежной шее. Вдруг бедуин резко остановился. В ложбинке между полными грудями молодой женщины лежал крупный перстень, повязанный на шелковой тесьме. Шейх освободил одну руку и бережно снял украшение с шеи красавицы. В его глазах блеснуло удивление.
