— Не говори так!
— Я прискакал сразу… как только узнал, — прохрипел Дел.
— Берни, помоги перенести его на кровать.
Густав и Берни перенесли раненого в маленькую комнату и осторожно уложили на кровать. Берни занавесил окно одеялом, Бонни принесла из кухни лампу.
— Шериф мертв? — спросила она.
— Надеюсь. Что ты подмешала в рагу?
— Сушеный аконит. Кристин говорила, что от него мрет скотина, вот я и подумала, что двуногая скотина тоже подохнет. Бак специально предупредил Кристин насчет этой банки, он хранит ядовитую траву, чтобы травить блох на мехах. Ах, Берни, нужно как-то помочь Делу. — Бонни расстегнула на раненом рубашку и ахнула, увидев, как много он потерял крови. — Разуй его, а я пока принесу полотенца и воду.
В кухне было темно, и Бонни пришлось двигаться осторожно, чтобы не наступить на труп Майка. Она подошла к Джилли, который смотрел в окно.
— Думаете, еще кто-нибудь приедет?
— Не уверен, мисс. Но одно скажу: этот парень нас спас. Если бы Бруза увидел, что стало с шерифом, он бы точно нас всех поубивал.
— Лайстер мертв?
— Если он и не отравился, то Густав утопил его в миске.
— Я рассчитывала, что они вместе сядут есть и все вместе отравятся.
— Ты молодчина, ловко придумала. Шериф запросто мог бы нас застрелить, если бы увидел, что Бруза убит. — Он с тревогой в голосе добавил: — Надеюсь, с Тэнди все в порядке.
— Можно открыть дверь и покричать ему, — предложила Бонни.
— Не стоит. Может, бандитам еще не известно, что он остался во флигеле. Гус дежурит у другого окна, если они приблизятся к дому, он даст знать.
Когда вода вскипела, Бонни собрала полотенца и вернулась к кровати Дела. Берни уже успел снять с него рубашку и ботинки. Посмотрев на сестру, он с мрачным видом покачал головой.
— Может быть, Густав сможет как-то помочь? — спросила девушка.
— Пойду пришлю его.
Пуля угодила Делу в живот. Бонни прижала полотенце к рапе, и оно почти сразу же пропиталось кровью. Она положила поверх первого полотенца еще одно. Все это время Дел пристально смотрел на нее.
Наконец появился Густав. Он приподнял полотенце и взглянул на рану. Потом, снова прикрыв рану, положил сверху третье полотенце. Казалось, Дел совершенно не замечал Густава и даже не чувствовал боли.
— Бонни, это… ваша кровать?
— Да, мы с Кристин спим здесь.
— Она… я… я запачкаю ее кровью.
— Не думайте об этом, я выстираю.
Густав опустился на колени и посмотрел на раненого.
— Мистер… я не врач, но мне доводилось видеть немало ран. Боюсь, мы уже ничем не можем вам помочь, у вас внутреннее кровотечение. На вашем месте я предпочел бы знать правду.
— Спасибо… Я как раз об этом думал. — Было заметно, что каждое слово давалось Делу с трудом, но он продолжал: — От двоих в кустах я избавился… тот, который вышел из дома… валяется на веранде… не дайте им захватить Бонни. — Он замолчал. Потом, тяжело дыша, добавил: — Если не будет другого выхода… лучше застрелите ее сами. Я знаю, что они собираются с ней сделать…
— Мистер, мы обязаны вам жизнью. Нас бы они просто убили, а Бонни ждала еще более страшная участь. Я… мы о ней позаботимся.
Бонни опустилась на колени рядом с Густавом и взяла Дела за руку. По ее щекам текли слезы, и она даже не пыталась их вытирать. Густав встал и вышел из комнаты, оставив девушку наедине с умирающим, но она даже не заметила его ухода.
— Вы плачете из-за меня, Бонни?
— Как глупо с вашей стороны — бросаться под пули! Вы же знали, что он выстрелит, почему же не остановились?
— Я знал, что он… не выстрелит в ту… которой прикрывался… остальное не имело значения. — Делу было трудно дышать, но он продолжал говорить, время от времени делая паузы, чтобы вздохнуть. — Мне рассказали про случай в кафе. Хорошо, что вы его… ошпарили.
— Дел! — Бонни поднесла его руку к своей щеке. — Как жаль, что я не смогла полюбить вас после того, как узнала…
— Вы любили меня до этого?
— Да. И… какая-то часть моего сердца по-прежнему вас любит.
— Ничего. Не плачьте, любимая. — Глаза Дела не отрывались от ее лица ни на секунду. Неожиданно у него пошла кровь из носа, и Бонни осторожно утирала ее краешком полотенца.
— Я такая, какая есть, а вы… тоже такой, какой есть.
— Это больше, чем я мог мечтать. Для человека вроде меня это хороший конец. Я рядом с женщиной, которую люблю, даже в ее постели… и она оплакивает меня… — Дел улыбнулся.
За все время их знакомства Бонни лишь несколько раз видела на его лице улыбку.
— Никогда не думала, что наши отношения закончатся… вот так.
— Все когда-нибудь кончается, Бонни. Найдите в Боузмене адвоката по имени Джозеф Лонг. В последний раз, когда я там был… на прошлой неделе… я написал завещание. У меня было предчувствие… — Голос Дела становился все слабее. Жизненные силы уходили из его тела вместе с кровью, и лицо стало приобретать желтоватый оттенок. — Вам больше не придется так много работать.
Бонни хотела возразить, но промолчала.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросила она.
— От Форсайта. Он хитрый мерзавец… пытался меня обмануть. С ним живет милейшая женщина, его экономка… Он ее избивает… — Голос Дела оборвался, глаза закрылись, но он тотчас же снова открыл их. — Она передала мне… что полковник… послал сюда Брузу и Лайстера. — Делу уже приходилось делать паузу после каждого слова. — Я боялся опоздать… чуть не загнал коня…
Бонни погладила его руку, руку человека, который никогда не занимался трудом, — мягкая кожа, аккуратно подстриженные ногти, длинные тонкие пальцы… Сколько раз эти пальцы спускали курок? Скольких убил на своем веку Дел? Бонни чувствовала на своем лице взгляд серых глаз — ласковый и нежный.
— Дел, почему именно я? Вы красивый мужчина. На вас наверняка заглядывались благородные дамы, гораздо красивее меня, хорошо одетые…
— Они не похожи на вас. Вам ничего не нужно. Вы улыбались мне точно такой же улыбкой, как Клетусу, или миссис Гафни, или какому-нибудь ребенку… Я люблю ваши добрые глаза, ваши сладкие губы, вашу преданность брату. Я не знаю, каково это — иметь сестру или брата. — Голос его зазвучал громче, набрал силу, словно Дел преисполнился решимости во что бы то ни стало сказать то, что считал необходимым. — Бонни… Бонни. Мне нравится произносить ваше имя.
Всякий раз, когда Дел закрывал глаза, Бонни не знала, откроет ли он их опять. Она наклонилась над ним и кончиками пальцев осторожно откинула с его лба прядь волос. Потом запечатлела на его губах нежный поцелуй.
— Спасибо… что полюбили меня, — прошептала она. — Вы уже два раза спасли жизнь мне и брату, первый раз — в Биг-Тимбере, второй — сейчас.
